 Глава 4
— Здесь потрясающий шеф, Кинси. Он сразит тебя наповал.
Она не сомневалась. В Сан-Франциско хоть и была своя процветающая культура питания, но Чикаго с легкостью его обставит своими кулинарными возможностями. Начиная с толстой пиццы[1] и пирогов, и заканчивая пятизвездочным дегустационным меню и молекулярной кухней[2], вы могли бы питаться в выдающемся ресторане каждый вечер в неделю в течение года, и все равно не испробовали бы все вкусности.
Кинси пыталась представить, как крепкое, подтянутое тело обедающего с ней мужчины могло выдержать ежедневную атаку жиров, углеводов и сахара. Очевидно, очень хорошо, учитывая, что Эли "Горячий парень" Купер — как говорили о своем преступно привлекательном мэре жительницы Чикаго — обычно пробегал шесть миль (ок. 10 км) до работы и обратно, вместо того, чтобы воспользоваться машиной, что его предшественник считал за должное. Каждое утро Кинси проверяла страничку на Фейсбуке и находила фотографии того, как мэр даёт пять другим бегунам во время пробежки по набережной вдоль озера, возле фешенебельных улиц Линкольн Парка. Временами он брал “лексус”, чтобы радушно поприветствовать пассажиров, пока сам провозглашал ЧА (Чикагские Авиалинии) лучшей транзитной системой страны. Что было далеко от правды, но число пассажиров стремительно росло, оттого, что обнадеженные женщины соперничали за право соприкоснуться плечами (и другими частями тела) с самым завидным холостяком в восточном Миссисипи.
— Хорошо, мистер мэр ...
— Кинси, я же говорил тебе называть меня Эли. Это предыдущий парень был мистером мэром.
— Эли, — сказала она, все еще чувствуя дискомфорт от такой неформальности. После работы на руководителя департамента и многочисленных важных персон в Сан-Франциско, после получения степени по связям с общественностью в Беркли, Кинси смущал раскованный стиль ее нового босса. Для него было нормальным заявиться прямо к ней в кабинет, минуя ее помощницу. И прислать ей смс до начала рабочего дня в восемь утра, тоже было в порядке вещей. Он звонил, когда хотел, включая сегодняшнее "пора вставать" в пять утра, чтобы придумать, как завоевать сердца и умы чикагских библиотекарей. За последние месяцы те протащили его задницу по горящим углям из-за угрозы сокращения финансирования.
— Капкейки[3] с глазировкой в виде кошачьей мордочки, Кинси. Эти книжные черви любят капкейки и кошек.
Трудно сказать, почему мэр в последнее время одарил особым вниманием именно ее. Работая в подчинении двух других сотрудников Пресс-службы — Джона Хернандеса, известного также как "Джон Любитель Порно", и Марка Бейкера, выше ее по должности и младше по возрасту, — Кинси обычно не пересекалась с Эли. Вступив на должность в феврале, она целыми днями работала над пресс-релизами о городских парковках или популярной системе проката велосипедов Дивви[4]. Раздутая реклама. Жизнеутверждающие статьи. Но все изменилось несколько недель назад, когда на утренних собраниях мэр стал настойчиво интересоваться ее мнением. Эта стычка между поржарными и полицейскими стала первым значительным проектом, предоставленным ей за четыре месяца работы на этом месте.
Этим вечером он пригласил ее на поздний обед в "Смит & Джонс", новое ультрамодное дополнение к серии ресторанов в западном Лупе. Кинси согласилась, надеясь, что Эли руководствовался только деловым интересом, потому что, хоть она и могла бы откусить от него кусочек, но спать с боссом было явно не ее вариантом. В любом случае, этот мужчина использовал слишком много средств для укладки волос.
Перед ними появилась тарелка, наполненная мясными деликатесами.
— Отменные колбаски мергез из ягненка[5], куриные сосиски с острым чеддером и колбаса с фенхелем. Комплимент от шефа, — проговорил небрежно их официант-гот, с выработанным безразличием в голосе.
Оглянувшись через плечо, Эли отсалютовал одним пальцем в сторону кухни, приветствуя шефа в белой рубахе, дежурившего в проходе. Из-за его толстых, покрытых татуировками рук, скрещенных на бочкообразной груди, шеф производил впечатление человека, у которого имеются рецепты “приготовления” не только еды, но и людей. Холодно кивнув, он развернулся и исчез в своем кулинарном святилище.
— Вы очаровываете всех, с кем не можете работать? — поддразнила Кинси.
— У нас колбаски, которые он предоставил по собственному желанию, не так ли? — Эли намазал мясную колбаску в оболочке толстым слоем молотой горчицы и откусил. Немного жира брызнуло на его французскую голубую рубашку и подтяжки, пересекающие одно из его широких плеч. Да, мэр носил подтяжки.
— Я давно знаком с шефом Брейди Смитом, — сказал он, пережевывая. — Служили вместе в Афганистане. — Он медленно подвинул к ней тарелку с мясом.
— Нет, спасибо. Я — вегетарианка.
Она вполне могла и его попросить перейти на овощи, если бы не легкий намек на отвращение, с которым он нахмурил лоб, но быстро оправился и привлек внимание официанта.
— Ты ешь сыр, Кинси?
— Как безумная.
— Принесите ей козий сыр и клецки из сахарной кукурузы, — сказал мэр их официанту, — а я возьму антрекот средней прожарки.
Что ж, это было неожиданно продуманным заказом, даже скорее своевольным. Совсем не так, как поступал ее бывший жених, который в действительности так и не смирился с ее вегетарианством и обычно брал ее с собой в “Стейк хаус”[6], где все доступные ей блюда ограничивались скудным меню салатов. Сейчас удивительно думать о том, как она спускала ему все скрытые насмешки над ее жизненным выбором. Как она находила ему оправдания и позволяла быть главным в их отношениях, потому что его эго было огромным, как земной шар.
А затем он оскорбил ее в высшей степени. Она переехала сюда. Из-за него.
Влюбленной женщине не должно быть позволено совершать поступки, которые изменят ее жизнь, руководствуясь желаниями своего жениха, который считает, что его карьера важнее, чем ее. Кинси оставила позади свою семью, друзей, и великолепную работу в Сан-Франциско ради мужчины, который оказался настолько мягкотелым, что ему требовались подпорки, чтобы оставаться в строю. Не то, чтобы ее новая работа не была достойной, она была, но девушка так и не смогла проглотить горечь от компромисса.
Она думала, что они были золотой парой. Красивый кардиохирург и ушлая специалистка по рекламе — пара, достойная страниц глянцевого журнала об образе жизни. Так может быть, она проводила больше времени, организовывая вечеринки, чтобы угодить коллегам Дэвида, чем наслаждаясь плодами их энергичного партнерства. И может быть, секс сошел почти на нет в последний год их отношений, но переезд в Чикаго через год после того, как его назначали заведующим кардио-хирургического отделения Северо-Западного Медицинского центра, должен был это исправить. После всех его жалоб на недостаточную поддержку с ее стороны и эгоистичного внимания только к собственной карьере, он казался таким довольным, когда Кинси сказала, что нашла работу в Чикаго.
Но через два месяц после переезда через всю страну, и менее чем за три недели до их майской свадьбы, крысеныш бросил ее ради нежной "женственной" медсестры с достаточно широкими плечами, чтобы удерживать на них его хрупкое эго. Десять лет вместе и — пуф! — все закончилось. Такая замена соответствовала его потребностям, как объяснил Дэвид своим рассудительным тоном. Она не всегда хотела участвовать в играх за власть и не стремилась перещеголять других. Она получила его. Мужчина с его положением просто хотел приходить домой и получать двойную порцию Лагавулин[7], а не уставшую женщину или, еще хуже, пустой дом и никакого ужина на столе, потому что Кинси занята на рабочем мероприятии.
Ох, жаль, что она не добралась со ржавой ложкой до его яиц. Посмотрела бы, каким рассудительным он был тогда.
Отложив свой гнев на потом, когда она сможет выместить его на Черри Гарсиа, Кинси подняла глаза и обнаружила, что мэр, нахмурившись уставился в одну точку в конце набитого битком бара. Или точнее, на темноволосую амазонку с копной кудряшек, с красными прядками в ней, и недовольным выражением лица, которое она использовала на ... ну и ну, если это не Гейдж "Малыш Тор" Симпсон.
Гейдж воодушевленно размахивал руками, объясняя что-то действительно важное. С каждым преувеличенно драматическим жестом, брови женщины поднимались все выше в скептицизме, пока, под конец, он с раздражением не потряс ее за плечи и она не рассмеялась. Легкость в их отношениях и очевидная привязанность излучалась ими даже с такого расстояния. И она принесет свою “мясную девственность” в жертву отменным колбаскам, если эти двое не состоят в родстве.
— Вы знакомы с Гейджем Симпсоном? — спросила она Эли, который до сих пор был приклеен к парочке в баре.
— С кем?
— Это Гейдж Симпсон, один из Дэмпси. И если я не ошибаюсь, женщина рядом с ним его сестра, Александра.
— Расскажите мне, как все прошло с Алмэйда, — в тоне мэра появились раздражительные нотки, когда он оторвал взгляд от Дэмпси, или, если быть более точной, от Александры. Интересно.
— Не о чем беспокоиться. Реабилитационная машина запущена.
— Сэм Кокрэйн устроил из-за этого шума больше, чем я ожидал, — сказал Эли, с достаточной долей усталости в голосе. — Он на стороне полиции.
Один из крупнейших спонсоров кампании мэра, чикагский барон, владеющий чуть ли не всей недвижимостью, медиамагнат, и подражающий Трампу — миллиардер Сэм Кокрэйн, владеющий Трикаго Трибьюн. Его газета с резкой передовой статьей о том видео облетела город, и с тех пор мэру поступали постоянные звонки с призывами разобраться с виновными. Кокрэйн также ясно выразил свои намерения, что не окажет ни своей поддержки, ни финансовой помощи Эли на следующих выборах, если тот не замнет все, что касается этого скандала.
— Не важно, чем это закончится, он выйдет победителем, — сказала Кинси, заведомо зная, как действуют акулы вроде Кокрэйна. — Сообщения о плохом поведении государственных служащих позволяют ему читать наставления, пока сам он продает больше газет и усиливает свое давление на тебя.
— У тебя не заняло много времени, чтобы разобраться в текущей ситуации, — криво усмехнулся Эли. — Однако, здесь не все так просто. У Кокрэйна своя история с Дэмпси. Перед тем, как поссориться, они с Шоном Дэмпси были совладельцами одного бара. Теперь его дочь, Дарси, снюхалась с Бэком Риверой.
Сводный брат Дэмпси, с которым Кинси еще не встречалась. Все интереснее и интереснее.
— Дай угадаю? Он и пожарный Ривера на ножах.
— Именно. Дарси милый ребенок, хотя, и у Риверы отличный хук слева. Потрясающий боксер. Я поставил на него и выиграл кучу денег во время последней Битвы Значков.
Чудесно, еще один Дэмпси со склонностью к насилию.
— Итак, Алмэйда и МакГиннис, — подсказал мэр. — Что скажешь?
— Очевидно драка завязалась из-за Александры Дэмпси. Она проходит шестимесячный испытательный срок на должности пожарного в ПО №6. В ее отчете сказано, что МакГиннис напился и стал приставать к посетительницам, включая и ее, но у меня такое чувство, что там есть что-то еще, — тот многозначительный взгляд, которым Люк обменялся со своими братьями, говорит о том, что это "что-то еще" глубоко похоронено под айсбергом молчания.
Мистер мэр... Эли ... вздохнул.
— Шерше ля фам. Там где есть проблема, ищите чертову женщину, — его взгляд скользнул в бар к Александре и вернулся назад, погруженный в раздумья. — И спаси Господи нас от женщин, которые думают, что могут выполнять ту же работу, что и мужчины. И худшие из них — это женщины пожарные.
Каждый волосок на шее Кинси поднялся от возмущения.
— Как предусмотрительно с твоей стороны, Эли, уверена, что твои многочисленные избирательницы с удовольствием послушали бы это.
— Успокойся. Все, что касается равноправия полов, —это хорошо и правильно, Кинси, но просто есть некоторые профессии, для которых женщина не подходит.
Ее пульс ускорился и ей пришлось приложить усилия, чтобы оставаться спокойной. Не единожды Кинси сталкивалась с тем, что из-за наличия вагины ее сбрасывали со счетов, но всегда находился какой-то болван, который верит в то, что “стеклянный потолок”[8] нужно еще больше снизить вместо того, чтобы разбить.
— Напомни мне еще раз, как ты был избран?
Он ухмыльнулся, и ямочка исполнила квикстеп на его поросшей щетиной щеке. Вот как. Кинси иногда не могла понять, действительно ли он наполовину верил в тот бред, который нёс, или же просто испытывал пределы преданности подчиненных. Пожалуй, это было уникальной особенностью всех чикагских мужчин. Люк Алмэйда, безусловно, получал удовольствие, нажимая на ее кнопки. Держу пари, он был хорош в нажимании всех кнопок.
— Я обещал жестко реагировать на беспорядки, сократить расходы и не заниматься ерундой, — сказал Эли, как будто ее вопрос не был риторическим. Как и все политики, он любил перечислять свои достоинства. — С тех пор, как меня избрали, Уайт Сокс[9] снова утвердились в Мировой серии по бейсболу[10] и Черные Ястребы[11] дважды за три года выиграли Кубок.
— А как же тот год, когда они проиграли?
— Меня не было в городе во время плей-оффа[12]. И несмотря на то, что я хорош, даже мне не под силу снять проклятие с Билли Гоута, чтобы помочь выиграть Чемпионат, — на его губах появилась самонадеянная улыбка. — Я рад сказать, что женщины — мои самые сильные сторонники. Им нравится то, что они видят.
К черту формальности.
— Боже, ну ты и задница ... О, привет!
Гейдж Симпсон материализовался у их столика как ухмыляющийся золотой бог.
— Мисс Тейлор, странно видеть вас здесь. Конечно, с такими связям вы можете получить лучшие столики. С моими же дальше бара не пройдешь.
— Познакомьтесь с моими связями, — произнесла Кинси, указывая на Эли, который протянул руку, желая привлечь еще одного избирателя, даже если он был одним из тех раздражающих Дэмпси. — Мэр Купер, Гейдж Симпсон, один из наших непревзойденных пожарных из ПО №6.
Гейдж пожал предложенную руку.
— Мистер мэр. Приятно познакомиться, — Кинси заметила, что последнее слово Гейдж произнес с придыханием. Очевидно воспользовался случаем пофлиртовать.
Он повернулся к женщине, стоявшей позади него.
— Это моя сестра, Алекс Дэмпси. Алекс, это Кинси Тейлор и, конечно, ты узнала мэра благодаря его бесчисленным выступленям по телевизору.
Улыбка Алекс была мимолетной и в тоже время приветливой, но выглядела она более сдержанной, чем ее братец. Свое превосходно сложенное, аппетитное тело пловчихи она одела в красные ковбойские сапоги, потертые джинсы и футболку с надписью "Гэндальф[13] Ненавидит Янкис". Она сразу понравилась Кинси.
— Ну, как вам закуски? — Спросил Гейдж, беззастенчиво разглядывая мясное разнообразие. — Я умираю, так хочется попробовать ресторанные блюда, но мы ограничены меню бара.
— Мы не дошли до них. Мэр знаком с шеф-поваром, — Кинси пожала плечами, типа "ну, конечно", и указала на тарелку с протеинами. — Колбаски?
— Никогда не могу отказать колбаскам, — сказал Гейдж, заговорщицки подмигнув. Алекс улыбнулась шутке брата, но выражение лица Эли было холодным ... со взглядом, сверлившим красотку.
— Итак, мисс Дэмпси, или я должен сказать Елена Троянская? — выпалил он.
Улыбка Алекс дрогнула.
— Простите?
— Елена Троянская была красавицей, из-за которой в войне участвовали тысяча кораблей[14], и она запомнилась тем, что стала причиной войны, затянувшейся на десятки лет. После того, что произошло на прошлой неделе, может мне стоит обращаться к вам, как "красавица, из-за которой в войне участвовали тысяча кулаков"? Из-за вас произошла неофициальная Битва Значков в баре вашего брата, не так ли?
Кинси сжала кулаки под столом оттого, что руки чесались стукнуть своего начальника, но это скомпрометировало бы его на публике. Она отыграется на нем позже.
— Я могу сама за себя постоять, — сказала Алекс, дерзко удерживая взгляд Эли своими поразительными зелеными глазами, — Но моих братьев воспитывали не проявлять неуважения к женщинам. Или не допускать такого от других.
— Как я все-таки и думал, женщина, с воспитанием подобным вашему, должна быть более привычна к грубому обращению в исключительно мужском обществе, и не нуждаться в том, чтобы за нее заступались братья, — признал Эли с интересом. — Иногда я удивляюсь, как это закономерно.
Алекс ощетинилась, так же как и Кинси. Даже Гейдж, который с момента знакомства был сама любезность, выглядел раздраженным.
Умы и души, мистер мэр. Умы и души.
— Что закономерно? — Спросила Алекс, и хотя Кинси познакомилась с ней только этим вечером, она могла бы сказать, что голос девушки от злости поднялся на октаву выше, чем обычно. Кинси подозревала, что он может подняться еще выше, когда босс закончит.
— Женщины пожарные.
Ну вот, приехали.
— Я знаю, что мы снизили требования, предъявляемые к физическим данным, чтобы привлечь больше женщин в эту профессию, — продолжал Эли, — но не уверен, что это положительно влияет на работу пожарных. Особенно, когда случаются такие вот беспорядки и появляются газетные заголовки о потасовках.
— Мистер мэр, — предупредила Кинси.
— Кинси, я же сказал тебе звать меня Эли, — он обратил свой волевой подбородок опять к Алекс, которая выглядела так, будто под ее ногами разверзлась сточная канава, и вонь из нее только что ударила ей в нос. — Те же доводы приводились и для женщин в боевых действиях, и вот вам результат, я подозревал, что мы поплатимся за это. Когда жизни под угрозой, женщины являются сильным отвлекающим фактором.
— Вы придерживаетесь того же мнения относительно геев в армии или в ЧПД, мистер мэр? — Вмешался Гейдж, подчеркивая каждое слово. — Вы не беспокоитесь, что гомосексуалист сможет так отвлечься на горячую задницу одного из своих товарищей пожарных, что забудет вытащить вашу маленькую старенькую бабулю из горящего здания?
Эли встретил пристальный взгляд Гейджа.
— У меня нет проблем с геями в армии или в моей пожарной части. Если быть честным, это также напряженный вопрос, — если речь идет о моей заднице, то я хотел бы нанимать человека, который работая на меня, сможет справиться с физическими аспектами. Женщина в данном окружении затрудняет работу.
Кинси почти видела, как Алекс ведет в голове обратный отсчет с десяти. После долгого молчания, она выдала ответ сквозь сжатые зубы:
— Что ж, хорошо, что решение принимаете не вы, мистер мэр, однако я буду счастлива выступить против вас в следующем году, если вы решите собрать на своей платформе партию "Патриархальных женоненавистников-мудаков".
Мертвая тишина повисла над компанией, настолько плотная напряженная атмосфера, что даже ножами для стейков, лежащим на столе, трудно было бы ее разрезать. Хотя судя по блеску в глазах Алекс эти лезвия могли найти более насущное применение. Спустя пару неловких минут, Эли разрушил тишину улыбкой, которая обычно заставляла избирательниц падать в обморок от желания.
— Хорошо сказано, мисс Дэмпси, — он обратил свое внимание обратно на Гейджа. — Хотите встретиться с шеф-поваром? Как упоминала Кинси, он мой друг.
Гейдж уставился на Эли, вероятно пытаясь разобраться в нем. Хотел ли он встретиться с шефом достаточно сильно, чтобы принять одолжение от человека, который только что неуважительно отозвался о карьере и амбициях его сестры? Искоса поглядывая на Алекс, он, казалось, ждал пока она не послала ему разрешающую улыбку. Резкий укол в груди Кинси очень хорошо напомнил ей, как сильно она скучала по своим собственным братьям.
— Если это не будет слишком затруднительно, — легко сказал Гейдж.
Повернувшись своим длинным телом на стуле, Эли встал, демонстрируя во всей красе свою беззастенчивую мужественность. Мужчина был голубой мечтой для СМИ. Если бы только не использовал так много геля для волос, или если бы вытравил все политически некорректные мысли из своей головы.
— А ты, Александра? — поинтересовался он. — Ты поклонница повара?
Ее щеки залились румянцем, только трудно было сказать, было ли это из-за того, что Эли фамильярно назвал ее по имени, или из-за его очевидного предложения перемирия.
— Я никому не поклоняюсь, мистер мэр, — тихо проговорила она. И на этот раз пространство между ними наполнило напряжение уже другого рода.
Взволнованно Алекс первой отвела взгляд, и Эли с Гейджем ушли в сторону кухни.
— Хотите присесть? — спросила Кинси у Алекс. — Может это поможет вам пробраться в мысли динозавра, который только что сидел на этом месте?
С хриплым смешком, Алекс села и взяла нож Эли для стейка, задумчиво его поворачивая. О, да, она похоже тоже думала об этом в течение их перепалки.
— Он не сказал ничего такого, чего я бы не слышала уже миллионы раз. При моей профессии, есть множество скептиков, которые ненавидят идею того, что женщина осмелилась подумать, будто может сделать работу, которая традиционно считается мужской.
— Даже ваши братья?
Алекс печально улыбнулась.
— Они знают, как много значит для меня, чтобы ко мне относились так же, как и к любому другому, но они ничего не могут поделать с желанием защитить меня. Это больше их братский инстинкт, чем что-либо другое, — она испустила вздох, подобный тому, что и миллионы женщин до нее, — или, по крайней мере, я предпочитаю видеть это так.
— Я знаю, что вы имеете ввиду. У меня у самой три брата.
Алекс подняла подбородок и ее удивительные зеленые глаза потеплели от взгляда, который могла понять только такая же страдающая сестра.
— Итак, чему же трое братьев научили вас в отношении того, как обращаться с упрямыми мужчинами?
— Достаточному, чтобы знать, что я могу справиться и с моим боссом, и с вашим братом даже с одной рукой привязанной за спину.
Это вызвало удивленный смех Алекс, который смолк так же быстро, как и начался.
— Люк — хороший парень. Я знаю, что вам нужно делать свою работу, но, может, вы и мэр должны дать ему небольшое послабление.
— А может вам стоит рассказать мне, что происходит между вашим братом и детективом МакГиннисом.
Ранее открытое выражение лица Алекс стало непроницаемым, и Кинси поняла, что этим вечером не сможет вытащить из девушки никаких семейных тайн Дэмпси. В любом случае, понимание того, что породило вражду между двумя мужчинами не должно быть в приоритете. Ее единственная цель заключалась в том, чтобы реабилитировать репутацию ПО №6 и попутно всего ЧПД, которое приняло на себя удар из-за неподобающего поведения Люка. Причины, из-за которых он потерял самоконтроль, были неважны.
Тогда почему же они были всем, о чем она могла думать?
***
Если, по какому-то магически возникшему предположению, Гейдж не пошел бы по стопам его братьев и отца в семейное дело, он стал бы профессиональным шеф-поваром. Он любил готовить и был великолепен в этом, так что ступить на кухню "Смит & Джонс" было подобно попаданию в фантастический мир. Он жадно впитывал в себя суету команды, которая двигалась идеально слаженно, их очевидный опыт и умения захлестывали его волнами удовольствия. Добавить к этому запахи, и он испытал соблазн глянуть на свое отражение в блестящей хромированной столешнице, чтобы увидеть, потекли ли у него слюни.
Затем его рот стал таким же сухим как и неудавшийся бисквит "Пища Ангелов"[15], на который он замахнулся на прошлой неделе, и по вкусу напоминающий восстановленный картон. Потому что всем этим руководил самый горячий, самый устрашающий ублюдок, которого Гейдж когда-либо видел. Этот парень был огромным как танк ... широкие плечи, широкая спина. Весь широкий. Его предплечья были толщиной с ветки многовекового дуба, их темная кожа была как гобелен, на котором в виде комиксов яркими цветными чернилами было выткано миллион историй. Над воротничком безупречной куртки шеф-повара вокруг шеи, как стуйка дыма, вилась черная полоска.
Охренеть.
Гейдж хотел лизнуть эту татуированную шею, затем провести языком до гладко выбритого черепа парня. Заявить свои права на каждый дюйм его гладкой головы. Позже он бы хотел уделить время, чтобы исследовать остальное его тело, но сейчас, он бы поработал над сладостями, которые находятся выше шеи.
Он даже еще не видел лица мужчины, а был уже твердым как камень.
— Брейди, — услышал Гейдж возле себя и подскочил от голоса мэра, позабыв, что тот был рядом.
Брейди. Пожалуйста, пусть свершится чудо и это будет он.
Здоровяк обернулся и, черт побери, если он не был похож на головореза из какой-нибудь банды, того, который вероятно руководит подпольным бойцовым клубом после того, как ресторан заканчивает работу. С правой стороны его лица вился зигзаг из шрамов. Темные глаза, жесткие и подозрительные, смотрели поверх строгого римского носа и твердо очерченного рта. Парень был совсем не в его вкусе. Гейджу нравились мужчины с мягкими формами и правильными чертами лица, которые не выглядели так, словно готовы перекусить его пополам.
Но он никогда никого не хотел так сильно.
Когда Брейди подошел к ним, на лице Эли не появилась улыбка узнавания, выверенно нейтральная.
— Брейди, это Гейдж Симпсон. Он большой поклонник. Мистер Симпсон, познакомьтесь, Брейди Смит, шеф-повар и владелец “Смит & Джонс”.
Гейдж слишком охотно протянул руку. Он хотел прикоснуться к этому человеку. Он должен был.
Брейди посмотрел на руку Гейджа, словно не был уверен, что следует сделать в этой непростой ситуации. Может быть, он задавался вопросом, надо ли ему пожать ее, хлопнуть по руке или облизать ее. Втянуть пальцы Гейджа в горячий плен своего рта и заставить его умолять об освобождении.
“Все это”, — отчаянно подумал Гейдж. Он может сделать все это.
Несколько секунд прошли под звуки кухонного звона, шипения приготавливаемой пищи и стук сердца Гейджа. Наконец. Брейди пожал протянутую руку Гейджа, и член мужчины дернулся в ответ на это. Твою ж мать, что этот парень делал с ним?
Никогда раньше его тело еще не опережало так быстро его мысли. У Гейджа не было проблем с тем, кем он был, или с тем, что ему нравилось, и не было проблем с тем, чтобы поступать согласно своему здоровому либидо. Всегда был какой-нибудь горячий парень, или несколько горячих парней, готовых дать ему то, что он хотел, где бы и когда бы ему это ни понадобилось. Но это... было похоже на то, что каждый гормон решил, что сегодня благословенный день, чтобы вернуться к вечно-озабоченному подростковому возрасту.
А с этим пришла и отключка мозга, лучшим проявлением которой стал, конечно же, его верный друг — словесный понос. Он всегда оказывался тем, кто заполнял тишину.
— Я здесь со своей сестрой и когда мы не смогли заполучить столик, то заказали закуски в баре. Жареные кальмары с беконово-овощным айоли[16]? Это было гениально. Чертовски гениально, — слишком поздно Гейдж понял, что все еще сжимает руку Брейди и что это единственное действие, которое удерживает его в вертикальном положении. Вся кровь отлила от мозга к промежности. Был хороший шанс, что если Брейди его отпустит, Гейдж упадет лицом вниз, а его член сейчас настолько твердый, что он закончит как крутящийся волчок.
Брейди Смит был нем, как могила, в которую Гейдж как раз не против был бы провалиться. Но он не мог. Прекратить. Говорить.
— Однажды, я вернусь и продегустирую все меню. Ваши блюда ужасно дорогие для того, кто живет на зарплату пожарного и мне понадобиться копить месяцами, но к тому времени, я как раз сумею зарезервировать столик, — Гейдж рассмеялся над своем остроумной шуткой, пустой и маниакальный звук, отразившийся от полированных хромированных поверхностей. Дерьмо, куда его несет? — Исходя из того, что я получил сегодня, знаю, что это будет того стоить.
Брейди смотрел на него глазами цвета кокоса, темными, как грех. Ни один мускул не дрогнул на его угрожающем лице. А выражение не изменилось ни на йоту с тех пор, как он подошел к ним, и теперь Гейдж задался вопросом, а слышал ли парень хоть слово из того потока, который извергся из его рта.
Наконец, Гейдж освободил руку, которая начала потеть от жары на кухне. Конечно, давайте объясним это так.
— Как ты видишь, Брейди, живет разговорами о своей работе, — сказал Эли вынужденным веселым тоном, заработав неодобрительный взгляд со стороны молчаливого шефа.
Боже, этот хмурый вид был горячее, чем Джо Манганьелло[17] без футболки.
Ииииии... тишина.
— Вам нравится готовить? — спросил мэр Гейджа, исполняя новую роль переводчика-посредника. Кто-то должен продолжить нить разговора, которая была единственной вещью в непосредственном окружении близкой к тому, чтобы потеряться. Все остальное — тело Гейджа, рот Брейди, воздух между ними — было туго натянутым и наполненным.
Медленно Гейдж кивнул.
— Нравится, — скрипучий ответ, вышедший из его горла, был явным приглашением для задумчивой скалы из мышц перед ним. Все те вещи, которые ему понравилось бы сделать с этим мужчиной. Вещи, которые ему понравилось бы, чтобы этот мужчина сделал с ним.
— Что ж, позволим тебе вернуться к работе, — проговорил Эли, казалось довольный тем, что его представление прошло как по маслу. — Однако мне надо поговорить с тобой о меню для вечера по сбору средств. Как насчет понедельника?
Брейди Смит только поднял бровь в ответ, потому что зачем тратить драгоценную энергию на что-то такое глупое как подтверждение того, что мэр — какой-то там мэр — говорит с ним? Эли, очевидно привыкший к такой манере общения от мистера Разговорчивого, казался невозмутимым, когда кивнул и повернулся, чтобы выйти с кухни. Может Гейдж пропустил какой-то шифр Морзе, определяющий где “да”, а где “нет”?
С последним, то ли очень горячим, то ли скучающим взглядом Брейди Смит развернул свои широкие плечи и повернулся к ним спиной, но прежде Гейдж услышал хриплое "Позвони мне" из глубины медвежьего горла.
Святое дерьмо, это было ему или мистеру мэру?
Если Гейдж хотел разъяснений, то ему, очевидно, пришлось бы долго их ждать. Эли уже направлялся в зал, Брейди вернулся к ворчанию над заказами в конце линии, а Гейджу оставалось размышлять о том, какого черта только что тут произошло.
———————————
[1] Толстая пицца — самая популярная чикагская пицца, названная так, из-за формы в которой она готовится, и толстого слоя начинки из различных сыров и, содержащего кусочки томатного соуса.
[2] Молекулярная кухня — это современное направление в кулинарии. Главное отличие его от классической кухни — приготовление блюд с максимальным сохранением полезных свойств продуктов, блюд питательных, полезных и, что очень важно, низкокалорийных.
[3] Капкейки — пирожные, которые выпекаются в форме для кексиков и украшаются сверху кремом. Они очень привлекательно смотрятся в разноцветных бумажных вставках для кексиков.
[4] Система совместного использования велосипедов (велопрокат) Divvy — система проката, обычно созданная на некоммерческой основе, позволяющая арендовать велосипед на одной из автоматизированных станций, совершить поездку и вернуть велосипед в любой пункт проката, установленный в этом же городе. Подобные программы успешно существуют во многих европейских и североамериканских городах
[5] острые колбаски Мергез — традиционное блюдо национальных кухонь ряда стран северной Африки, изготавливается из баранины или говядины с использованием бараньих потрохов, а также большого количества специй и приправ.
[6] “Стейк Хаус” — сеть ресторанов, посвященных мясной кухне.
[7] Лагавулин — марка одного из известных шотландских односолодовых виски, производимого на одноимённой вискикурне.
[8] «Cтеклянный потолок» — это термин для обозначения своеобразной формы дискриминации. Уровень в карьере, выше которого женщины практически не имеют возможности подняться.
[9] Уайт Сокс — профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола. Команда была основана в 1893 году. Клуб базируется в городе Чикаго, Иллинойс.
[10] Мировой серии — решающая серия игр в сезоне Главной лиги бейсбола, право играть в которой сейчас имеют лучшие команды Американской и Национальной лиг.
[11] «Чика́го Блэ́кхокс» — профессиональный американский хоккейный клуб, выступающий в НХЛ. Клуб базируется в городе Чикаго, штат Иллинойс.
[12] Плей-офф это серия игр на выбывание, по итогам которой определяется победитель турнира. Плей-офф, как правило, начинается со стадии 1/8 финала, за которой следуют четвертьфиналы, полуфиналы и финал. Английское слово Playoff состоит из корня Play (играть) и суффикса off, означающего вылет или выбывание.
[13] Гэндальф — один из центральных персонажей легендариума Джона Р. Р. Толкина, в частности, повести «Хоббит, или Туда и обратно» и романа «Властелин Колец».
[14] Историю Елены Троянской рассказал Гомер в поэме «Илиада». Известная как «девушка 1000 кораблей», Елена Троянская считается одним из самых красивых женских образов в литературе. Парис, сын царя Трои Приам, влюбился в Елену и похитил ее. Оскорбленные греки собрали большое войско во главе с братом Менелая, Агамемноном, чтобы вернуть Елену. Армада 1000 греческих кораблей пересекла Эгейское море и прибыла в Трою. Целых девять лет город оставался неприступным, пока греки не пошли на хитрость. Они построили большого деревянного коня, внутри которого находились греческие воины. Несмотря на предупреждения троянцам «Остерегайтесь данайцев, дары приносящих», троянцы приняли коня в качестве подарка. Дождавшись ночи, греки вышли из коня, открыли ворота Трои, чтобы впустить армию Менелая. Троя была разрушена. Елена благополучно вернулась в Спарту вместе с Менелаем, получила прозвище «Троянская», став роковым символом разрушения эллинской эпохи. Именем Елены названа единица измерения красоты (Елена), требуемой для спуска на воду 1000 греческих кораблей. Эта единица измерения появилась в Древней Греции, где, как говорили, Елена Троянская за всю свою жизнь смогла поучаствовать ровно в 1000 спусках кораблей на воду. «Миллиелена» является мерой красоты и стиля, которая описывает точное количество красоты, необходимое, чтобы спустить на воду всего одно древнегреческое судно.
[15] "Пища Ангелов" — очень нежный и влажный даже без пропитки бисквит торжественно-белого, чуть с кремовым оттенком цвета. За этот праздничный, совершенно неземной вид он и получил имя. Говорят, такое название ему досталось еще и за легкость — среди ослепительно-белых ингредиентов совсем нет жиров.
[16] беконово-овощным айоли — законченное блюдо, состоящее из отварных овощей, обычно используют морковь, картофель и стручки фасоли, и бекона, подаваемых с соусом айоли из чеснока и оливкового масла.
[17] Джозеф (Джо) Майкл Манганьелло — американский актёр.
|
