В. А. Скачилов (ответственный редактор) И. М. Гвоздикова М. Г. Рахимкулов В. В. Сидоров с 68 сохраним выцветшие строки / сост. В. А. Скачилов. Уфа: Башкирское кн изд-во, 1988. 216 с, ил
Скачать 3.01 Mb.
|
М. Фоменков СОХРАНИМ ВЫЦВЕТШИЕ СТРОКИ... (Из музыкального прошлого Уфы) Мало кому известны в настоящее время события музыкальной жизни Уфы первых послереволюционных лет, хотя с того времени прошло немногим более шести десятилетий. В них — не только вехи истории. В них — истоки, первые ростки современной музыкальной культуры Советской Башкирии. Сохранилось чрезвычайно мало документальных свидетельств, запечатлевших память о событиях далеких лет. Еще меньше — воспоминаний современников, в чьей памяти хранились жизненные подробности, способные окрасить, наполнить жизненным содержанием сухие, лаконично изложенные факты истории. Шесть десятилетий в истории народа — краткий миг. Шесть десятилетий в жизни человека — это жизнь, единственная, неповторимая. Однажды мне позвонил мой старый школьный друг, ныне известный врач, краевед, В.А. Скачилов, и сообщил о том, что ему принесли старые газеты за 1917 — 1920-е годы. Мы встретились. Как выяснилось, в одном учреждении, перебирая много лет лежавшие без движения архивы, обнаружили пачку старых газет и, вместе с ненужными бумагами, выбросили ее. По счастливой случайности, эту пачку газет увидели и сообщили о находке моему другу. Так были спасены бесценные документы. Среди них — номера газет «Уфимская жизнь», «Вперед!» (орган Уфимского Комитета РСДРП), «Наш путь» (орган Политотдела 5-й армии), «Известия» (орган Уфимского Губисполкома и Комитета РК и Красноармейских депутатов), а также — номер газеты 25-й (Чапаевской) дивизии 1. С волнением берем в руки, перелистываем слежавшиеся, пожелтевшие от времени, хрупкие страницы, выпущенные в свет около семи десятилетий назад на толстой, оберточной, бумаге, запечатлевшие в газетных строках события данной поры. В этих скупых, лаконичных, местами и совершенно выцветших строках — отголоски событий бурных послереволюционных лет. Сквозь толщу десятилетий, в которых сконцентрировано множество событий, свершений и дел, на газетных полосах проступают зримые контуры, позволяющие воссоздать картину общественной жизни, общественного быта, живой «пульс» далекого от нас времени. Листаю пожелтевшие газетные страницы... Великий Октябрь круто изменил течение многовековой истории народов России, вызвал коренные изменения социальной, общественной жизни многонациональной Башкирии. После установления на ее территории Советской власти начался процесс глубоких преобразований социальной и общественной жизни населяющих ее народов. В городах и селах проходили массовые собрания, митинги, манифестации. В общественной жизни принимали деятельное участие работники просвещения, культуры, искусства 2. Эти сложные процессы находили отражение на страницах периодической печати, откликавшейся на наиболее важные события политической, общественной, культурной жизни республики. И хотя газеты того времени не могли вместить всех событий и дел тех бурных лет, но даже то немногое, что было опубликовано, позволяет в какой-то мере воссоздать картину событий общественной и неразрывно с ней связанной музыкальной жизни. Судя по газетным публикациям, массовое коллективное пение было в ту пору важным, неотъемлемым элементом общественного быта. Собрания, митинги, манифестации сопровождались революционными песнями. Зачастую политические митинги завершались концертами, в которых участвовали профессиональные артисты и любители. Создавались хоры с новым репертуаром, состоявшим из революционных песен, песен гражданской войны3. Как видно из немногочисленных газетных заметок и информации, в обиход того времени прочно вошло понятие «концерт-митинг» — новое явление общественно-политической жизни. Так, в одном из номеров уфимской газеты «Вперед!» читаем: «Состоялось празднование дня Красной молодежи на концерте-митинге, устроенном в театре (Веденеевском) 21 сентября. ...После митинга состоялось концертное отделение, на котором выступали артисты московских театров и хор АгитПросвета... Митинг закончился пением Интернационала» 4. В заметке «Концерт-митинг печатников» та же газета сообщает: «В воскресенье 14 декабря в помещении «Дворца Труда и Искусства» силами профессионального союза полиграфпроизводства был устроен концерт-митинг. На митинге от красных журналистов выступали... Динтельштедт и Ян Грунт... Концертное отделение прошло великолепно. В особенности же нужно отметить выступление хора (разрядка — авт.). Концерт-митинг был поистине грандиозный, так что зал не вмещал собравшейся публики» 5. Исполнявшиеся хором сочинения, к сожалению, не названы. Однако знаменательно, что акцентируется внимание на выступлении хора, а также большом интересе публики к концерту-митингу. Инициатором и организатором хоровых концертов иногда выступала и сама редколлегия газеты «Вперед!,». Так, 10 марта в разделе хроники было помещено следующее обращение: «Товарищей, знающих ноты и желающих, чтобы на годовщину русской революции был хор, просят прийти на спевку сегодня... в помещение редакции «Вперед!», Александровская, 7» (ул. Карла Маркса, 7 — авт.). Массовая хоровая песня стала боевым оружием — пламенным пропагандистом, агитатором, призванным отстоять в огне гражданской войны завоевания Октября. Летом 1919 года, в тяжелее для Страны Советов время, при Политотделе Уфимского Губвоенкомата наряду с другими художественными коллективами создали хор, организатором и руководителем которого был А.А. Петручик6. Это первый в Башкирии хор на профессиональной основе. Его создание свидетельствует о серьезном внимании к одному из самых массовых, доступных народу искусств — искусству хорового пения. Хор этот осуществлял большую, разнообразную концертную деятельность, выступал перед отправляющимися на фронт красноармейцами, давал концерты в госпиталях, участвовал в концертах-митингах и других общественно-политических мероприятиях, проводившихся в Уфе политическими, военными и гражданскими органами Советской власти. По свидетельству тогдашнего хориста А.Г. Тихомирова 7, впоследствии заслуженного деятеля искусств БАССР, репертуар этого хора составляли русские народные и революционные песни, песни гражданской войны, а также произведения русских и советских композиторов. О начальном периоде деятельности хора и его руководителя рассказала автору М.Ф. Яковлева (1901 года рождения), бывшая артистка этого коллектива, работавшая в хоре со дня его основания. Сведения эти сводятся к следующему. Авксентий Александрович Петручик был московским хоровым дирижером-регентом. Во время 1-й империалистической войны он — офицер русской армии. В Уфе жили родители его жены — урожденной Манаевой. Летом 1916 года уфимскими хорами под управлением Петручика был дан концерт в пользу раненых воинов. М.Ф. Яковлева помнит, как осенью 1919 года в летнем театре Веденеевского сада Петручик провел репетицию вновь организованного хора. «Было А.А. Петручику, — вспоминает М.Ф. Яковлева, — немногим более 40 лет. Репетиции проходили интересно, насыщенно. Скупыми средствами, но в то же время чрезвычайно эмоционально, умел Авксентий Александрович раскрывать в звучании хора содержание разучиваемых сочинений, умел увлечь артистов своим незаурядным исполнительским темпераментом. Стиль, манера его работы отличались спокойствием, строгостью, одновременно — большим тактом в обращении с певцами. Профессиональный авторитет дирижера гармонически сочетался с человеческим обаянием его личности. Артисты хора с любовью относились к своему руководителю, глубоко переживали его безвременную кончину». «Газета «Известия» 7 сентября 1919 года сообщила о первом концерте хора, посвященном «Дню советской пропаганды». Газета писала: «На открытой сцене местным «союзом оркестрантов» был дан бесплатный концерт... Особенно можно отметить «фантазию» Глинки («Вальс-фантазия» М. Глинки. — авт.) и «Увертюру» Вильгельм Телль («Увертюра» из оперы «Вильгельм Телль» Д. Россини — авт.)... Красиво и стройно исполнены хором «Зеленый луч» Архангельского, «Привет весне» Шумана, «Марсельеза» и «Интернационал» 8. Во время этого концертного выступления, по свидетельству М. Яковлевой, в хоре было 12 певцов 9. Однако в последующие месяцы состав хора был увеличен до 40 человек. Артисты хора ответственно, с энтузиазмом относились к беспокойной, многотрудной работе. Кроме концертных выступлений, хор принимал участие в спектаклях гастролировавшей в Уфе московской оперной труппы: в постановках опер «Евгений Онегин», «Пиковая дама» Чайковского, «Русалка» Даргомыжского, «Майская ночь» Римского-Корсакова, «Фауст» Гуно и других. В начале 1920 года коллектив стал именоваться Государственным хором, о чем сообщили «Известия», опубликовав следующее объявление: «19 января... в Красноармейском театре (быв. Художественный) состоится 2-й концерт Государственного хора... под управлением А.А. Петручика»10, Однако Петручик вскоре умер. «В субботу 14 февраля от сыпного тифа скончался т. Петручик, — информирует газета. — Много было затрачено анергии, чтобы создать хор из чисто пролетарской среды, что... удалось ему достичь, И не один раз приходилось нам слушать так искусно соорганизованный хор, выступавший на красноармейских спектаклях и в госпиталях для раненых т. красноармейцев. Но беспощадный враг не пощадил и его...»11 Эта публикация — примечательный документ, сохранивший наиболее характерные черты эпохи. При этом следует иметь в виду, что «Известия» в те годы издавались лишь на двух полосах, и не часто на страницах газеты помещались такие пространные некрологи. Следовательно, деятельности Петручика придавалось большое значение. В мае 1920 года Государственный хор был передан в ведение Уфимского Отдела Народного Образования, а его художественным руководителем стал В.Г. Преображенский 12. Среди немногих дошедших до нас документальных свидетельств деятельности Государственного хора, положившего начало профессиональному хоровому исполнительству в Башкирии, удалось обнаружить три рецензии, опубликованные «Известиями» в 20-х годах. Так, 17 октября 1920 года, в рубрике «Театр и искусство», газета писала: «В понедельник 11 октября в Доме Крестьянина Горуездным Отнаробом был устроен закрытый концерт с участием артистов русской оперы и драмы, прошедший с успехом... Государственным хором Отнароба под управлением Преображенского были исполнены пьесы «Рабочий дворец» (муз. Зорина), «Казак» (муз. Корещенко), «Улетал соловушко» (муз. Чайковского)». Две рецензии были опубликованы 9 июня 1921 года. В первой из них сообщалось об участии хора в проведении цикла лекций-концертов «О происхождении и значении музыки», проводившихся музыкальной школой: «27 мая в помещении ИНО (Института Народного Образования — авт.) была прочитана очередная лекция «Русская народная песня», сопровождаемая соответствующей музыкой и пением государственного хора и отдельных исполнителей» (программа концерта не приводится — авт.). Далее рецензент отмечает, что «...преподавательница школы музыки М.В. Кугушева13 прекрасно выполнила свою миссию и ясным, простым языком передала историю развития русской музыки от древнеславянского времени до наших дней». (Лекция эта — вступление к циклу намеченных концертов музыки — авт.). Во второй рецензии, озаглавленной «Концерт государственного хора», названы имена композиторов, чьи сочинения исполнялись в концерте, а также высказаны суждения о достоинствах прошедшего концерта: «1-го июня, в годовщину основания государственного хора (по-видимому, имеется в виду реорганизация хора в связи с переходом его в ведение Отдела Народного Образования — авт.), состоялся отчетный концерт. Кроме... воспитательных задач, хор преследует и художественные цели — дать возможность пролетарским массам познакомиться в хорошем исполнении с лучшими номерами хоровых произведений. В программе концерта сочинения... Чайковского, Глинки, Гречанинова и других авторов... Все номера были исполнены чисто, с тонкой нюансировкой и оставили у слушателей хорошее впечатление». Эта рецензия, по существу, — единственный отклик на деятельность хора за все время его существования. В последующие годы на страницах газет лишь изредка появлялись сообщения о предстоящих или уже состоявшихся концертных выступлениях, да и то без указаний программы, без критического анализа их качества. Искусство Государственного хора долгое время было образцом для любительских хоров — русских, башкирских, татарских, чувашских и других, которые появились в начале 20 годов. «Подотдел художественного образования Губпрофобра открывает 1 октября в Уфе музыкальный техникум в составе двух отделений: Класса рояля, класса пения... Испытания для поступающих производятся 26 сентября в 3 часа дня в доме № 3 по ул. Карла Маркса (б. Александровская пл.)» 14, — сообщала газета «Известия». Первым руководителем нового учебного заведения был И.В. Салтыков (1892 — 1986) — музыковед-фольклорист, лектор, дирижер, автор первых обработок башкирских и татарских народных песен для голоса, хора и симфонического ансамбля, а также других оригинальных сочинений. В начале 1922 года газета под рубрикой «Культура и искусство» опубликовала первый отклик на деятельность музыкального учебного заведения. Автор публикации, укрывший свое имя под псевдонимом «Музыкант» 15, писал: «Состоявшийся в воскресенье 12 февраля показательный вечер учащихся техникума должен быть отмечен как один из лучших по художественной ценности в Уфе вечеров за зимний сезон». Рецензент довольно высоко оценивает художественный уровень концерта, отмечая, что «...исполнители показали себя с весьма выгодной стороны, блестящая игра и задушевность чередовались между собой». Лучшими номерами в концерте, по мнению автора, были ария графини из «Пиковой дамы» Чайковского в исполнении ученицы Егоровой и «Ноктюрн» Шопена в исполнении Романовой, «...увлекшей аудиторию своей глубиной и задушевностью... Приятно констатировать, что есть... уголок в Уфе, где мысль крепнет и развивается и где действительные таланты могут найти пристанище для развития своих художественных стремлений» 16. По прошествии многих лет трудно судить о том, насколько объективным было суждение рецензентов по поводу качества исполнения. Возможно, оценки эти были несколько преувеличены. Однако несомненным является то, что первое публичное выступление учащихся техникума внесло свежую струю в жизнь города и стало заметным явлением его музыкальной жизни. Открытие в Уфе музыкального техникума — первого в республике музыкального заведения — имело основополагающее значение для развития музыкальной культуры республики, положило начало развитию в Башкирии профессионального музыкального искусства — хорового исполнительства, хорового творчества, подготовке профессиональных музыкантов различных специальностей, необходимых для строительства новой, социалистической культуры. Л. Атанова ВЕРА ТИМАНОВА Башкирский край — родина многих выдающихся представителей русского искусства. Среди них писатель Сергей Аксаков, художник Михаил Нестеров, оперная певица Елена Цветкова (урожденная Барсова). В Уфе прошли детские годы известного композитора Александра Верстовского и блестящей пианистки Веры Тимановой. В настоящее время имя Тимановой почти забыто, но столетие назад она была звездою первой величины среди музыкантов-исполнителей европейского масштаба. Яркий пианизм Тимановой высоко ценил Ференц Лист, ее игрой восхищались Петр Чайковский и Александр Бородин. Горячее участие в судьбе юной Тимановой принял величайший русский пианист и композитор Антон Рубинштейн. С большой симпатией к ее таланту относились известный польский пианист Карл Таузиг и крупнейший оперный дирижер Эдуард Направник. Вера Викторовна Тиманова прожила долгую жизнь, богатую интересными событиями, волнующими впечатлениями. Она родилась еще до отмены в России крепостного права, 18 февраля 1855 года, в семье уфимских дворян Тимановых. Умерла Вера Викторовна в 1942 году в блокадном Ленинграде. ...В детстве Вера была живой, непоседливой девочкой и доставляла домашним много хлопот. Желая утихомирить ее, мать прибегала к испытанному средству — музыке. Пение, музыку Вера могла слушать часами, забывая о проказах. Ей не было и шести лет, когда мать пригласила в дом для занятий по фортепиано учительницу музыки А. Игнатович. Неизвестно, как бы сложилась музыкальная судьба одаренного ребенка, если бы не появился в ее жизни талантливый музыкант Людвиг Новицкий. Поляк, уроженец Варшавы, Людвиг Казимирович Новицкий был высоко образованным музыкантом; он блестяще играл на рояле, дирижировал, занимался композиторским творчеством. В 1863 году по политическим мотивам его сослали в Уфу. Находясь под негласным надзором полиции, Новицкий тем не менее активно участвует в любительских концертах и музыкальных вечерах и скоро завоевывает признание и авторитет уфимских любителей музыки. Игнатович посоветовала матери Веры Тимановой пригласить Новицкого для занятий с дочерью. Позже в своей автобиографической записке Вера Викторовна напишет о Новицком: «В Уфе был очень хороший преподаватель, у которого я занималась три года... Девяти лет состоялся мой первый концерт, объявление о нем произвело в городе целую сенсацию. Билеты раскупались нарасхват, и я заработала мою первую тысячу рублей. Играла концерт Моцарта с оркестром и несколько пьес одна. Успех был полный»1. Толки о блестящих концертных выступлениях Новицкого как пианиста, композитора и дирижера, а также о выдающихся успехах его ученицы, доходят до Оренбургского генерал-губернатора, который запрашивает начальника Уфимской губернии о послаблениях лицам, высланным по политическим делам в Уфу. В ответ на запрос уфимский губернатор Аксаков доносит: «...Вследствие сего имею честь представить Вашему Превосходительству, что действительно высланный сюда Новицкий имеет один урок музыки в городе, так как нуждается в средствах содержания» 2. Новицкий не жалел времени и сил, развивая музыкальный талант своей ученицы. Он подготовил с ней две концертные программы, с которыми Вера выступила с огромным успехом в Казани и Симбирске в октябре 1867 года. Мы узнаем об этом из статей газеты «Уфимские губернские ведомости» № 50 за 1867 и № 8 за 1868 годы. Особенно плодотворным для Веры был 1867-й год, когда она, по признанию Новицкого, «делает неимоверные успехи, удивляющие его самого» 3. Чувствуя ответственность за развитие своей одаренной ученицы, Людвиг Казимирович заявил матери Веры, что талант ее дочери требует более опытного руководителя, и настоял на поездке в Петербург к А.Г. Рубинштейну. По рекомендации Рубинштейна Тимановы поехали в Берлин, где тринадцатилетнюю Веру принял в число своих учеников Карл Таузиг. В его «Школе высшей игры» Вера занималась около трех лет. Впоследствии Тиманова писала, что, занимаясь у Таузига, она была занята с утра до вечера, играла на рояле по шесть часов в день и в четырнадцать лет была уже на старшем курсе. Таузиг был принципиальным противником публичных выступлений своих юных учеников, но Тимановой разрешил играть на новогоднем концерте для детей. Юная пианистка играла смело, с присущим ей блеском и заслужила полное одобрение своего строгого учителя. По окончании занятий у Таузига Вера Тиманова держит своеобразный публичный экзамен как исполнительница концертного плана, с блеском выступив в большом концерте в Берлине. В «Уфимских губернских ведомостях» за 1875 год (№ 50, часть официальная) приводятся выдержки из рецензии берлинской газеты, где, в частности, говорится: «Пальма первенства принадлежала в этот вечер В. Тимановой, ученице Таузига». После берлинского концерта Вера Тиманова едет в Вену. В это время здесь находился А.Г. Рубинштейн. И вновь Вера берет уроки у великого русского музыканта. Как память тех лет, в личном архиве Веры Викторовны хранился фотографический портрет А.Г. Рубинштейна с дарственной надписью: «От старого друга и мучителя»4. Закончив занятия с Верой, Антон Григорьевич вручил ей письмо-рекомендацию к известному французскому дирижеру и организатору популярных концертов в Париже Жану Этьену Паделу. «Посылаю Вам блестящую (бриллиантиссимус) пианистку», — говорилось в той рекомендации. Тиманова концертировала в Париже с огромным успехом. Своей артистичностью, изящной темпераментной игрой она покорила и англичан. Девять раз русская пианистка приезжала с концертами в Лондон, и всегда ее концерты завершались шумными овациями. Завоевав признание и славу за рубежом, восемнадцатилетняя Тиманова едет концертировать на родину — в Россию. Ее дарование с первых же концертов было отмечено русскими музыкантами. Одним из первых откликается на выступления юной пианистки Петр Ильич Чайковский — с 1872 по 1875 год он был музыкальным обозревателем московской газеты «Русские ведомости». От концерта к концерту Чайковский следил за Тимановой, отмечая в своих статьях растущую мощь пианистического таланта своей соотечественницы 5. В обзорной статье «Шестое собрание Русского музыкального общества», опубликованной 10 января 1873 года, Чайковский пишет: «В качестве солистки... появилась весьма симпатичная, пользующаяся уже значительной известностью у нас и за границей, пианистка, г-жа Вера Тиманова. Эта ученица покойного Таузига восприняла от своего учителя многие его прекрасные качества, в особенности его безукоризненную техническую чистоту, изящный тон, элегантную осмысленность исполнения. Желательно было бы только, чтобы г-жа Тиманова, обладающая совершенно не свойственною ее юным летам уверенностью, — вместе с тем, вложила бы в свою виртуозность побольше воодушевления, так как, несмотря на все достоинства, игра молодой пианистки страдает несколько холодностью, недостатком того внутреннего огонька, который составляет главнейшую силу виртуоза». Надо думать, что молодая концертантка серьезно отнеслась к замечаниям рецензента и уже в камерном концерте от 23 января того же года, по утверждению Чайковского, «прекрасно сыграла одно из лучших произведений всегда юного, исполненного неподдельного огня и вдохновения Шуберта, — его трио си-бемоль мажор. На этот раз в игре симпатичной пианистки слышались даже то увлечение и огонек, в недостатке которых я упрекал ее в моем предыдущем фельетоне. Или я сильно ошибаюсь, или г-же Тимановой предстоит весьма завидная будущность», — заключает Чайковский. 28 февраля 1873 года Тиманова приняла участие в концерте солиста итальянской оперной труппы Мерелли, тенора Э. Нодена и московского скрипача В. Безекирского. Говоря об исполнителях, П.И. Чайковский особо останавливается на выступлении Тимановой: «Эта юная пианистка делает успехи и растет, в смысле своего музыкального развития, не по дням, а по часам; она поразила меня, так же как и всю публику, ловким, пылким, блестящим исполнением превосходного мендельсоневского произведения» (Тиманова исполняла в тот вечер концерт для фортепиано с оркестром соль-минор Ф. Мендельсона). Еще более восторженно отзывается композитор-критик о сольном концерте Веры Тимановой 7 марта 1873 года: «Г-жа Тиманова, об изумительных успехах которой я упомянул в моем прошлом обзоре, на своем концерте превзошла себя. Сколько уверенности, мастерства, тонкой осмысленности в этой молодой девушке! Какая чистота, какое отсутствие изысканности и расчета на внешние эффекты в ее в высшей степени артистическом исполнении». Успехи не вскружили голову молодой пианистке. Вера Тиманова была сильной, волевой натурой. Миниатюрная, изящная и живая, она обладала не только огромным артистическим темпераментом, по и удивительной работоспособностью и самокритичностью. Она была постоянно недовольна своей игрой. Стремясь совершенствовать свое мастерство, Вера едет в Веймар, где жил великий венгерский композитор и король пианистов Ференц Лист. Дом Листа в Веймаре был своего рода международной консерваторией, куда стремились пианисты всех стран. Попасть в ученики к великому маэстро было крайне трудно. Он не брал за уроки деньги, но занимался лишь с очень талантливыми молодыми музыкантами. Лист сразу оценил блестящее дарование юной пианистки из России, и вскоре Вера стала его любимой ученицей. Она занималась у Листа по 1886 год, чередуя занятие с концертными выступлениями. В своих письмах к жене из Веймара великий русский ученый-химик и композитор А.П. Бородин образно описывает Листа и его музыкальное окружение. Немало строк посвятил Бородин талантливой соотечественнице. С его страниц, как живая, выступает невысокая миловидная девушка. Круглолицая, сероглазая, необычайно энергичная, она располагала к себе своей искренностью и непосредственностью. «Когда дошла очередь до Тимановой, — пишет Бородин, — он заставил ее сыграть рапсодию, которую она приготовила к концерту в Киссингене. Сделав ей несколько мелких, но очень дельных замечаний, он сел за рояль и наиграл своими железными пальцами некоторые места. «Это должно быть торжественно, как триумфальное шествие!» — воскликнул Лист, вскочил со стула, подхватил Тиманову под руку и начал шагать величественно по комнате, напевая тему рапсодии... Когда Тиманова сыграла во второй раз рапсодию и действительно превосходно сыграла — с огнем, с соблюдением самых тонких оттенков — Лист обратился ко мне и сказал: «Эта маленькая Вера — славный малый!» «Если Вы так же сыграете в концерте, — обратился он к Тимановой, — то знайте — какие бы овации Вам не выпали на долю, все это будет меньше того, что вы стоите!» Слезы радости навернулись на глаза девушки. Вообще Лист, видимо, жалует ужасно Тиманову, — делает вывод Бородин и продолжает, — когда она сыграла одну вещь (действительно великолепно), он воскликнул: «Браво! Этого никто так не сыграет». Ференц Лист интересовался развитием музыки в России, особенно творчеством композиторов Могучей кучки (Балакирева, Римского-Корсакова, Мусоргского, Бородина), и пропагандировал их произведения. Он заставил Тиманову исполнить при Бородине фантазию М. Балакирева «Исламей». «Вы увидите, как она его («Исламея») хорошо играет!» — воскликнул Лист. Бородин был потрясен мощью и исполнительским темпераментом Тимановой. «Что за сила, что за механизм!» — восклицает он в своих воспоминаниях об игре пианистки6.  В.В. Тиманова Фанатически преданная идее играть как можно лучше, Тиманова весь период своих занятий у Ференца Листа занималась ежедневно по десять часов. К каждому уроку, а они были два раза в неделю, Вера выучивала новые произведения. Большую радость и творческое удовлетворение принесли Вере Викторовне гастроли по городам Германии и Австрии в 1882 году совместно с выдающимся французским скрипачом Эмилем Соре. После занятий у Ференца Листа концертная деятельность В.В. Тимановой приняла еще больший размах. Она играла с шумным успехом во всех странах Европы, совершила концертное турне по Турции, трижды получала приглашение на гастроли в Америку. Об интенсивности ее концертной деятельности говорит такой факт, что только за концертный сезон в 1900-м году Вера Викторовна сыграла 80 концертов. Па отдых пианистка возвращалась в Россию. Даже в самые напряженные годы она не прерывала связи с родиной, с русскими музыкантами и композиторами. В концертах Тиманова постоянно играла русскую музыку, особенно произведения Балакирева, Глинки, Чайковского, Рубинштейна. Приезжая в Россию, Вера Викторовна с удовольствием играла не только в Москве и Петербурге, но и, как она выражалась, для провинциальной публики, любила вспоминать пылких поклонников Одессы, закидавших ее цветами после концерта. Не забывала Вера и город своего детства, приезжала в Уфу с концертами, любовалась знакомыми окрестностями родного города. Последний ее концерт в Уфе состоялся в 1896 году, на что газета «Уфимские губернские ведомости» откликнулась восторженной статьей: «С высоким, истинно эстетическим наслаждением прослушан был этот концерт, программа которого состояла из отборнейших пьес великих маэстро: Листа, Рубинштейна, Таузига и других, а, высокое и бесподобное исполнение концертанткой было именно достойно великих композиторов. Шумные, продолжительные и задушевные вызовы и аплодисменты были наградой нашей дорогой гостье, уфимской уроженке, которая оставит в сердцах уфимцев, любящих и ценящих высокую музыку, светлую, отрадную и благодарную память»7. В 1907 году Вера Викторовна Тиманова прекратила концертную деятельность за рубежом и окончательно вернулась в Россию. Она поселилась со своею младшей сестрой Маргаритой Викторовной в Петербурге и стала заниматься педагогической работой, изредка выступая в концертах. С 1907 по 1921 год работала на пользовавшихся большой известностью Высших музыкальных курсах Е.П. Рангоф. Нелишне заметить, что на тех же курсах, в классе профессора И.Е. Налбандяна, тогда занимался скрипач Сергей Попов, живший в Уфе с 1923 по 1942 год и за это время сыгравший благотворную роль в ее музыкальной жизни. Суховатый, обычно сдержанный на похвалы, Сергей Анатольевич с большим воодушевлением вспоминал Тиманову, называл ее артисткой-волшебницей, из-под крохотных ручек которой рассыпались жемчуга. В Петрограде Тиманова встретила Великую Октябрьскую революцию, стойко перенесла годы гражданской войны и разрухи. Музыканты, переметнувшиеся в стан врагов молодой Советской власти, не раз уговаривали ее эмигрировать за границу. Но Вера Викторовна осталась на Родине. С 1921 года она работала преподавателем Первого и Второго музыкальных техникумов Ленинграда, время от времени давала концерты. Последнее концертное выступление Тимановой состоялось в 1937 году на вечере, посвященном памяти ее учителя — гениального русского пианиста Антона Григорьевича Рубинштейна. Вере Викторовне было тогда 82 года. Несмотря на преклонный возраст, она живо интересовалась всем, что происходило в музыкальном мире, вела переписку со многими музыкантами. «С удовольствием и благодарностью оглядываюсь на мою долголетнюю артистическую карьеру. Вспоминаю мои занятия у Таузига в Берлине, когда мне было 15 лет. Второе счастливое время в моей музыкальной жизни была моя работа у Листа», — писала Вера Викторовна музыкальному деятелю А.Н. Римскому-Корсакову в мае 1942 года 8. Когда началась Великая Отечественная война и Ленинград оказался в блокадном кольце фашистов, Вера Викторовна отказалась эвакуироваться. «Я фаталистка, верю, что свыше нам назначено», — писала она 13 декабря 1941 года известному музыкальному деятелю А.В. Оссовскому 9. Вера Викторовна Тиманова была не только блестящей талантливой пианисткой, но и обаятельным человеком. Артистическая судьба свела ее со многими выдающимися деятелями русского и зарубежного искусства. До последних дней сохранила она ясный ум и хорошую память. Зимой 1942 года сотрудница Ленинградского института театра, музыки и кинематографии посетила Веру Викторовну, чтобы застенографировать ее воспоминания. Беседа длилась много часов, но, возвращаясь от Тимановой, сотрудница попала под бомбежку и погибла. Пропали и стенограммы, а вскоре Вера Викторовна умерла. К счастью, сохранились многочисленные статьи и рецензии, воспоминания современников — свидетелей расцвета ее блестящего исполнительского таланта. Рассказывая о ее жизни, наполненной беззаветным творческим трудом во имя высоких идеалов музыкального искусства, они создают обаятельный образ уроженки Башкирии Веры Тимановой. |
Похожие:
 | А. Л. Нарочницкий — ответственный редактор, Ю. А. Жданов — заместитель ответственного редактора |  | Ответственный редактор: С. А. Чайников, к п н., доцент, зав кафедрой Тимфвис мггу |
| Главный редактор Заведующий редакцией Выпускающий редактор Художественный редактор Корректоры Верстка | | Отражения: Выпуск 6 Первые опыты художественного перевода. Ответственный редактор и составитель О. В. Матвиенко. – Донецк, ДонНУ,... |
| Ii. Международное экологическое право отрасль современного международного права | | Редактор А. В. Гусляев. Художественный редактор Л. М. Воронцова. Технический редактор М. Г. Чацкая. Корректоры Т. В. Болдырева, Н.... |
| Дорогой творчества и дружбы / сост. В. Н. Говоров, Н. Н. Уварова, И. Р. Федорова. – Якутск: Бичик, 2012. – 216 с | | Ответственный редактор – доктор экономических наук, профессор кафедры экономики и управления Е. Н. Бизяркина (Стерлитамакский филиал... |
| Ответственный редактор – кандидат экономических наук, доцент кафедры экономики и управления А. М. Акчурина (Стерлитамакский филиал... | | Ответ: Да, строки 4,5,7,15,16 (в обновленной форме строки 4,5,7,14,15) предполагают только стоимостные показатели, строки 6, 8, 14,... |