Е. Б. Лупарев Кандидат юридических наук, доцент
Скачать 3.72 Mb.
|
4.1. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА ПРИ КРАЙНЕЙ НЕОБХОДИМОСТИ Понятие «крайняя необходимость» используется как в уголовном, так и в гражданском праве. Вред считается причиненным в состоянии крайней необходимости, если он причиняется для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости должен быть возмещен причинителем вреда (ст. 1067 ГК РФ). Перед врачом, оказывающим медицинскую помощь в состоянии крайней необходимости, всегда стоит выбор между риском причинения вреда своими действиями (медицинским вмешательством) и риском последствия непроведения данного вмешательства, неоказания надлежащей помощи больному. В соответствии с традициями профессии медицинский работник всегда должен сделать все возможное для спасения жизни пациента, но согласно существующему законодательству врач, действующий в состоянии крайней необходимости, должен выбирать, какой из двух охраняемых законом интересов является наиболее значительным. Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинитель вреда, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред (ст. 1067 ГК РФ). Примером действий медицинского работника в условиях крайней необходимости могут служить проведение реанимационных мероприятий, при которых может наступить причинение вреда здоровью человека (например, перелом ребер при непрямом массаже сердца). Скорей всего, если пациент или его законный представитель в таком случае, подаст исковое заявление в суд о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью пациента, то суд на основании ст. 1067 ГК РФ освободит причинителя вреда от гражданско-правовой ответственности. 4.2. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА ПРИ ОБОСНОВАННОМ РИСКЕ В гражданском праве нет понятия «обоснованный риск», но критерии, используемые в уголовном праве (риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанным с риском действиями, и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам) применяются и для анализа противоправности поведения лица, действующего в условиях медицинского риска. В понятие медицинского риска может входить риск причинения вреда здоровью во время клинических испытаний. В данном случае законодатель четко закрепил обязательную ответственность причинителя вреда жизни и здоровью пациента. Законодательно закреплены требования к проведению клинических испытаний: научная обоснованность; определение перечня медицинских учреждений, где они могут проводиться; добровольное информированное согласие пациента на участие в их проведении, получаемое в письменной форме; обязательное страхование жизни и здоровья пациентов и гражданской ответственности медицинских организаций, проводящих клинические испытания. Но наиболее частым случаем медицинского риска является риск причинения вреда жизни и здоровью при осуществлении лечебно-профилактической деятельности, т.е. ежедневной профессиональной деятельности медицинских работников. Причинение вреда при обоснованном риске с точки зрения уголовного права преступлением не является. А будет ли эта же ситуация основой для гражданско-правовой ответственности? Согласно п.1 ст. 1064 ГК вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Таким образом, если в суде доказаны все четыре условия наступления гражданско-правовой ответственности, то имущественная (гражданско-правовая) ответственность при обоснованном риске для ответчика наступает. Это важно понимать медицинским работникам, поскольку в медицинской среде сложилось мнение, что за обоснованный риск никакой ответственности не возникает. В Методических рекомендациях ФФОМС «Территориальная система обеспечения и защиты прав граждан в условиях обязательного медицинского страхования», указаны негативные последствия некачественной медицинской помощи, в т.ч. затруднение стабилизации или увеличение риска прогрессирования имеющегося у пациента заболевания, повышение риска возникновения нового патологического процесса. О.Ю. Александрова с соавт. (2007) справедливо делает вывод, что по логике, если этих признаков нет, то медицинская помощь является качественной и действия врача являются правомерными, и в таком случае бездействие врача является наиболее удобной формой его поведения. Но общество требует от врача активных действий по лечению больного, нацеленных на конечный результат – излечение. Поэтому медицинские риски неизбежны, при этом возможно причинение вреда жизни и здоровью пациента даже в результате правомерной деятельности, надлежащего выполнения профессиональных обязанностей, когда врач сделал все возможное и все правильно. Главным условием, и, скорее, даже требованием для возможности причинения такого вреда является то, что причинение вреда здоровью предпринято для предотвращения значительно большего вреда для пациента. Это же требование предъявляется и в случае причинения вреда жизни и здоровью в условиях крайней необходимости. Главным отличием обоснованного риска от крайней необходимости является наличие или отсутствие возможности выбора между традиционным и рискованным решением. При обоснованном риске такой выбор всегда имеется. Лицо не обязано рисковать, если имеются другие, нерискованные решения. При крайней необходимости такого выбора у врача нет, он вынужден причинять вред здоровью ради сохранения жизни. Для оценки обстоятельств, при которых причинен вред, для освобождения от возмещения вреда суд оценивает угрозу для жизни пациента. Примером сложностей, возникающих при установлении и оценке обстоятельств в подобных случаях, может служить следующее судебное решение (2005г.): Истцы Д. и Л. обратились в суд с иском к учреждению здравоохранения N о возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда. Истец Д. в обосновании своих требований показал: «что его жена Д. была госпитализирована в учреждение здравоохранения N с целью лечения рака толстой кишки, однако при проведении операции произошло повреждение левой желудочковой артерии. Больная Д. поступила в данное ЛПУ как плановая больная, у врачей было время, чтобы полностью провести обследование, поставить точный диагноз. По заключению экспертов операцию Д. вообще не нужно было делать, однако в учреждении здравоохранения N. взяли на себя ответственность и провели операцию. Истец Д. просит возместить материальный ущерб и моральный вред, т.к. смертью жены ему причинены физические и нравственные страдания». Представители ответчика (учреждения здравоохранения N.) иск не признали в связи с отсутствием противоправности действий медицинских работников и отсутствии вины. В судебном заседании установлено, что больная Д. умерла из-за разрыва левой желудочной артерии, причиненного врачами учреждения здравоохранения N. Операция проводилась по поводу рака толстой кишки с обширными лимфогенными метастазами, связанной с этим деформацией ветвей чревного ствола с одиночным метастазом в печень. Была произведена целиакография и селективная катетеризация печеночной артерии с целью последующей внутриорганной химиотерапии. В ходе хирургического вмешательства проводником была повреждена целостность стенки левой желудочковой артерии с последующим разрывом сосуда, внутрибрюшным кровотечением и развитием геморрагического шока с ДВС – синдромом, послужившего, несмотря на экстренную операцию и прошивание сосуда, непосредственной причиной смерти больной. Повреждению левой желудочковой артерии способствовали деформация ветвтей чревного ствола из-за наличия крупных конгломератов пораженных метастазами параортальных и забрюшинных лимфатических узлов в этой области и связанное с этим увеличение продолжительности ангиографического исследования и рентгенэндоваскулярной манипуляции. На основании выводов паталогоанатома была проведена лечебно-контрольная комиссия, в решении которой говорится о дефекте хирургической манипуляции. Причина дефекта – объективные трудности при выполнении операции вследствие деформации ветвей чревного ствола из-за наличия крупных конгломератов лимфатических узлов в этой области. По данным комиссионной экспертизы развившееся внутрибрюшное кровотечение следует считать осложнением эндоваскулярного вмешательства, однако такое осложнение обусловлено системным поражение организма злокачественным процессом. Эксперты установили прямую причинно-следственную связь между кровотечением как осложнением оперативного вмешательства и смертью больной Д. Причинной связи между наступлением смерти и наличием у больной онкологического заболевания не имеется. Кроме того, эксперты отмечают, что при подготовке Д. к операции врачи учреждения здравоохранения N ограничились результатами томографического, ультрозвукового исследований, проведенных несколько месяцев назад. В стационаре было выполнено неполное обследование больной Д., хотя данное обследование было показано. При осмотре больной в учреждении здравоохранения N. было установлено наличие инфильтрата в эпигастральной области, но вопрос о происхождении инфильтрата врачами не был решен и данный инфильтрат не расценивался как прорастание опухоли в переднюю брюшную стенку. Ретроспективный анализ протокола экстренного хирургического вмешательства, паталогоанатомического исследования трупа дают основание считать, что к моменту эндоваскулярной катеризации печеночной артерии у Д. имелись множественные метастазы в парааортальных, забрюшинных лимфатических узлах, в лимфатических узлах в области бифуркации трахеи, в области корня брызжейки тонкой кишки, т.е. имело место обширное распространение опухолевого процесса. На основании вышесказанного экспертиза сделала вывод, что никаких показаний к выполнению больной Д. паллиативного лечения – селективной катеризации печеночной артерии, селективной химиотерапии не было. Таким образом, на основании заключения экспертов суд установил, что риск при проведении медицинских вмешательств не был обоснован (что позволяет говорить о вине медицинских работников), действия врачей расценены как неправомерные, установлена причинно-следственная связь между действиями врачей и смертью больной Д. На основании судебного решения иск удовлетворен частично. Решено взыскать с учреждения здравоохранения N. в счет компенсации морального вреда 25000 рублей в пользу истца Д. (мужа погибшей больной Д.), 50000 рублей в пользу истицы Д. (дочери), и 50000 рублей в пользу истицы Л. (сестры). 4.3. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА С СОГЛАСИЯ ИЛИ ПО ПРОСЬБЕ ПАЦИЕНТА Согласно ст. 1064 ГК РФ в возмещении вреда может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества. Означает ли это, что при наличии надлежаще оформленного информированного добровольного согласия медицинские работники освобождаются от ответственности за причинение вреда жизни и здоровью пациента? Согласно ст. 32 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан необходимым предварительным условием любого медицинского вмешательства является добровольное информированное согласие гражданина. Но, по мнению О.Ю. Александровой (2007), информированность и добровольность вмешательства касаются лишь риска ухудшения здоровья при правильном диагнозе и лечении, т.е. при правомерном причинении вреда, при надлежащем выполнении медицинским работником своих профессиональных обязанностей. В любом другом случае при наличии всех четырех условий наступления гражданско-правовой ответственности она наступает независимо от того, дал ли больной или его законный представитель информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство, в результате которого его здоровью (жизни) причинен вред, или не дал. Контрольные вопросы:
Рекомендованная литература:
5. ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ СПОРОВ ПРИ РАССМОТРЕНИИ «МЕДИЦИНСКИХ ДЕЛ» Гражданский процессуальный кодекс РФ (ГПК РФ), вступивший в силу с 1 февраля 2003 года, определяет процессуальный порядок судебной формы защиты гражданских прав в случае причинения вреда. Именно в рамках гражданского процесса реализуется один из принципов гражданского права – исковой порядок защиты гражданских прав. 5.1. ОСНОВНЫЕ ТЕРМИНЫ ГРАЖДАНСКОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА Исковое производство – это урегулированная нормами гражданского процессуального права деятельность суда по рассмотрению и разрешению споров с участием граждан, организаций, органов государственной власти, органов местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, возникающих из гражданских, семейных, трудовых, жилищных, земельных, экологических и других отношений (ст. 22 ГПК РФ). Таким образом, в случаях не оказания медицинской помощи либо оказания ненадлежащей медицинской помощи пациент вправе воспользоваться судебной формой защиты своих прав и в этом случае можно говорить об исковом производстве – как деятельности суда по рассмотрению и разрешению споров с участием граждан и учреждений здравоохранения о защите нарушенных прав на охрану здоровья, возникающих из гражданских отношений. Сторонами искового производства являются истец и ответчик. Истец – это лицо, которое обращается в суд за защитой своего нарушенного или оспариваемого субъективного права, в защиту субъективных прав и охраняемых законом интересов которого возбуждено гражданское дело. В судебных процессах по возмещению вреда, причиненного жизни или здоровью человека истцом выступает пациент, которому причинен вред (материальный ущерб и/или моральный вред) или, в случае смерти пациента, его родственники. Истец может представлять свои интересы в суде самостоятельно либо вправе воспользоваться услугами представителя, установив пределы его полномочий. Представителями как истца, так и ответчика в суде могут быть дееспособные лица, имеющие надлежащим образом оформленные полномочия (доверенность) на ведение дела. Лица, указанные в ст. 52 ГПК РФ, имеют полномочия представителей в силу закона (родители, усыновители, опекуны, попечители). В том случае, если истец обратиться в суд за защитой права, которое ему не принадлежит, либо если его права не нарушены, то суд отказывает ему в иске, тем самым защищая ответчика от необоснованных к нему притязаний. Примером этого может быть следующий случай из судебной практики (1998г.): Гражданка Х. обратилась с иском в суд, в котором просила взыскать с ответчика причиненный ей материальный ущерб, связанный с похоронами умершего в больнице гражданина Х. по вине работницы больницы Р., которая по приговору суда была оправдана. Одновременно истица просила взыскать с ответчика компенсацию морального вреда, который оценивала в 80 млн. руб. (в ценах 1996г.). В обосновании материального ущерба представила документы о расходах. В судебном заседании Х. иск поддержала в том же объеме, сославшись на вину ответчика в смерти мужа. Представитель ответчика исковые требования не признала. Заслушав и оценив доводы сторон с учетом проверенных материалов по гражданскому делу, уголовному делу по обвинению Р. суд считает иск необоснованным и не подлежащим удовлетворению по следующим основаниям: Судом установлены следующие факты и обстоятельства: 8 марта 1995г. гражданка К. нанесла ножевое ранение, проникающее в плевральную полость в области 4 межреберья гражданину Х., который впоследствии находился на излечении в хирургическом отделении учреждения здравоохранения F., а 28 марта 1995г. для дальнейшего лечения был направлен в учреждение здравоохранения N. 4 апреля 1995г. гражданин Х. умер в результате переливания ему после проведенной операции иногруппной крови. По данным фактам 17 мая 1995г. было возбуждено уголовное дело против работницы учреждения здравоохранения N. гражданки Р. 26 февраля 1998г. уголовное дело производством прекращено в связи с актом амнистии. Из копии определения районного суда усматривается, что судом утверждено мировое соглашение между бывшими супругами Х. о разделе совместно нажитого в браке имущества. Брак между ними расторгнут 17 февраля 1989г. 31 декабря 1996г. истица зарегистрировала брак с гражданином С. Перечисленные факты истица и представитель учреждения N. не оспаривали. Возражая против иска, представитель ответчика считает, что гражданин Х. и гражданка Х. находились в разводе, совместно не проживали, хотя жили в одном доме. При поступлении в больницу в медицинской карте гражданин Х. из ближайших родственников указал только сестру (гражданку П.). Расходы по похоронам произведены администрацией предприятия, где работал Х. (согласно справки предприятия на доставку тела умершего затрачено 855360 руб., для похорон гражданке Х. выделена материальная помощь 100 тыс. руб.). Проанализировав вышеизложенные факты и требования закона суд считает, что истица утратила право судебной защиты своих личных и имущественных прав в силу того, что членом семьи гражданка Х. не является с 1989г. в результате распада семьи и расторжения брака, раздела совместно нажитого имущества с этого же времени. В силу ст. 1094 ГК РФ возмещение расходов на погребение несут лица, ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего. В данном конкретном случае спор возник по поводу расходов истицы, затраченных в том числе и на погребение, которые ей были фактически возмещены предприятием по месту работы умершего. Что касается расходов истицы на поминки, то это ее личное отношение к умершему, не является ущербом, вызванным смертью и возмещению не подлежит. Отсутствуют и основания, указанные в ст. 151 и 1100 ГК РФ для возмещения морального вреда истице, т.к. членом семьи умершего Х. на момент смерти она не являлась. Приведенные обстоятельства и требования закона не позволяют суду сделать вывод о возможности удовлетворения исковых требований истицы. |
Похожие:
 | Составители В. А. Карлеба, кандидат исторических наук, доцент, И. Р. Харченко кандидат юридических наук, доцент (кафедра уголовного... | | И. С. Викторов (руководитель авторского коллектива), кандидат юридических наук; Т. В. Ашиткова, кандидат юридических наук; Е. В.... |
| А. Ф. Воронов, кандидат юридических наук, доцент, профессор кафедры Военного университета, И. В. Холодков, майор юстиции, кандидат... | | «Экономика и управление»; Т. П. Лагунова, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры «Менеджмент»; Е. С. Чухланцев, кандидат... |
| С. К. Струнков, доцент кафедры «Предпринимательское право, гражданский и арбитражный процесс», кандидат юридических наук, доцент | | Рецензенты: кандидат экономических наук, доцент Савельева О. В., кандидат экономических наук, доцент Прибыткова Г. В |
| Орлова Ю. Р., кандидат юридических наук, доцент кафедры спец юридических дисциплин иэуп мгуки |  | Попова Т. В., доцент кафедры уголовного процесса и экспертной деятельности Института права Челябинского государственного университета,... |
| Мартынова А. В., доцент, кандидат психологических наук, доцент кафедры педагогики и психологии лоиро | | Рецензенты: кандидат юридических наук, доцент кафедры административного и финансового права Одесской государственной юридической... |