Д. Парамонов, в кириченко Методы фальсификации выборов
Скачать 0.96 Mb.
|
| Д.Парамонов, В Кириченко Методы фальсификации выборов УДК 324; ББК 66.3 (2Рос)68 П18 Д.Парамонов, В Кириченко. Методы фальсификации выборов (серия «О выборах – без дураков»: Научная монография). – Ростов-н/Д, 2003. – 86 с. ISBN 5-7051-0098-1 © Д.Парамонов, В Кириченко Ссылки при цитировании обязательны Авторская аннотация «Методы фальсификации выборов» представляет собой анализ технологий фальсификации, применяемых на выборах. Книга рассматривает не только способы и виды фальсификаций, но и часто применяемые методы их «прикрытия». Кроме того, авторы работы классифицируют методы фальсификаций по типу субъектов, наиболее часто использующих эти методы. Книга дает широкое понимание практики и технологий осуществления фальсификаций и может претендовать на научный анализ использования «черных» технологий в предвыборных кампаниях современной России. Первая часть работы рассматривает понятие фальсификации и представляет панораму причин и идеологических обоснований осуществляемых фальсификаций. Особый интерес у читателей и специалистов вызовут главы, рассказывающие о симптомах и «знаках» подготовки фальсификаций, а также о типах и принципах построения избирательных кампаний, нацеленных на фальсификацию выборов. Вторая часть классифицирует методы фальсификаций выборов по степени их применения тем или иным субъектом избирательного процесса и вполне может являться практическим пособием для активного противодействия применению фальсификаций на выборах. Авторы, демонстрируя глубокое знание реалий российских избирательных процессов, детально точно рассказывают о субъектах фальсификации и фальсификационных кампаниях, используя материалы местных, региональных и федеральных выборов. В книге разнообразно представлены многие нюансы фальсификации, «социальный портрет» деятельности власти, избирательных комиссий, кандидатов от бизнеса и от оппозиции. Монография представляет интерес для политических технологов, членов избирательных комиссий, руководителей политических партий и избирательных объединений, а также тех, кто собирается побеждать на выборах. . СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие Если вы решили прочитать эту книгу, значит, вы признаете, что не всегда выборы бывают честными, а значит, и то, что результаты выборов могут быть сфальсифицированы. Прежде чем мы попытаемся дать определение фальсификации, необходимо отметить тот факт, что за более чем десятилетнюю историю демократических выборов в России государственные институты всегда ставили во главу угла само их проведение. Т.е. никогда власть не была заинтересована в проведении свободных, демократических выборов и честном установлении итогов голосования. С советских времен избирательные комиссии, верные олимпийскому принципу: «главное не победа, главное – участие», требовали от избирателя только одного – проголосовать. Никогда простой избиратель не был допущен в «святая святых» - подсчет голосов. Никогда у гражданина не было понимания того, что выборы – это его воля, его решение, его власть. Итоги обычно объявляли на следующий день, и отнестись к ним все должны были с фатальной покорностью и смирением. Причин для сомнений никаких нет, вот даже и иностранные наблюдатели головой кивают: все честно, никаких фальсификаций. Но почему-то почти каждые выборы заканчиваются скандалами, связанными то с итогом подсчета голосов, то с численностью зарегистрированных и принявших участие в выборах избирателей, то с досрочным голосованием. Все чаще и чаще в средствах массовой информации и со стороны участников предвыборного марафона раздаются обвинения в фальсификации результатов голосования. Вне зависимости от масштаба и значения выборов всегда подспудно вместе с ними встает тень возможной фальсификации. Причем сама фальсификация, как это ни странно, часто используется не в качестве инструмента достижения результата, т.е. победы определенного кандидата на выборах, а как инструмент политического торга, шантажа и даже политической провокации. Прошло время, когда общественность и участники политического процесса стыдливо замалчивали тему фальсификаций, порождая вокруг нескончаемое количество мифов и россказней. Ведь от выборов к выборам все чаще и чаще используется понятие фальсификации и участниками политического процесса, и общественностью. Однако на самом понимании предвыборного процесса это никаким образом не отражается. Хотя, если мы признали, что фальсификация есть («она все-таки вертится»), то следующим шагом нужно признать, что существуют и избирательные кампании, направленные на подготовку фальсификаций, «вброс» и противодействие ему. Следовательно, мы можем классифицировать выборы по трем видам: честные, т.е. такие, где нет никаких фальсификаций, выборы с угрозой или вероятностью фальсификации и сфальсифицированные выборы. Авторы давно не видели выборов первого типа, эпоха которых, видимо, закончилась в 1995-1996 гг. Сегодня на выборах любого уровня узнаваемы признаки готовящихся фальсификаций, а значит, почти все современные выборы могут быть отнесены ко второму или третьему типу. Примечательно, что не всегда угроза или вероятность фальсификаций переходит к реализации этих самых фальсификаций, или, как теперь принято говорить, «вбросу». Политика – искусство возможного. Поэтому, когда фальсификация стала одной из возможностей политического процесса, она, подобно гадкому утенку, из манипуляции и подтасовок превратилась в один из ключевых инструментов взаимодействия участников (субъектов) политики. В связи с этим управление угрозами фальсификации не менее важный предвыборный процесс, чем собственно предотвращение «вброса». Более того, тема возможных фальсификаций уже обрела свое лицо, стала неотъемлемой частью избирательной кампании, наряду с агитацией и непосредственно голосованием. Угроза «вброса» стала своеобразной политической «валютой», имеющей специфические котировки и конвертацию во время выборов. Можно сказать, что в связи с ожидаемой фальсификацией происходит заключение неких «форвардных» сделок на результаты фальсификации, если применять язык биржевых спекулянтов (что указывает на наличие некой рыночной инфраструктуры «вброса»). Кроме того, для многих избирательных кампаний эксплуатация темы возможной фальсификации результатов голосования стала необходимой частью медиа-плана избирательной кампании. «Раскручивать» данную тему на выборах стало и модно и выгодно. Во-первых, кандидат, эксплуатируя тему фальсификации, приобретает симпатии избирателей (а у нас любят тех, кто против власти, и тех, кто несправедливо обижен), во-вторых, кандидат страхуется перед своими инвесторами на случай поражения, в-третьих, вступает в своеобразный торг с властью и избирательными комиссиями. Обычно ради последнего результата широко запускается тема готовящейся фальсификации на выборах. Мощная раскрутка темы фальсификации ставит под сомнение не только компетентность избирательной комиссии, но и саму легитимность предстоящих выборов. Кандидат, имеющий «на руках» факты готовящихся фальсификаций, в одночасье превращается в «серьезного» игрока, угрожающего не только членам избирательной комиссии, но и представителям исполнительной власти. (Другое дело, что такие кандидаты неумело используют имеющиеся у них данные, превращая козыри в обвинения в коррупции. А на выборах такого добра, говоря словами фрекен Бок из мультика про Карлсона, хватает и без него). Зачастую, такие «торги» никогда не заканчиваются предотвращением фальсификации. Даже наоборот, «продвинутый» кандидат выторговывает у власти и избиркома возможность сфальсифицировать результаты на своих участках. Власти ничего не остается делать, как смириться, и день голосования превращается в игру – «кто кого перекидает». Остается радоваться, что переход от грубых подтасовок к предъявлению угроз этих самых подтасовок является, несомненно, шагом вперед на пути демократизации страны. Кроме того, когда, подобно поединкам мастеров различных школ восточных единоборств, субъекты фальсификации перед «вбросом» демонстрируют свой неповторимый стиль - от всего этого получаешь эстетическое удовольствие. Глава 1. Что такое фальсификация? 1.1. Понятие «фальсификация» Большая советская энциклопедия дает следующее определение понятию фальсификация (позднелат. falsificatio, от falsifico – подделываю): 1) злостное, преднамеренное искажение данных; 2) заведомо неверное истолкование чего-либо; 3) изменение с корыстной целью вида или свойства предметов; подделка. Уголовный кодекс Российской Федерации, статья 142: «Фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов» предполагает наказание за «фальсификацию избирательных документов, документов референдума, заведомо неправильный подсчет голосов либо заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума, нарушение тайны голосования, если эти деяния совершены членом избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума». При этом в комментариях к Уголовному кодексу Российской Федерации даются следующие пояснения статьи 142 УК РФ: «В соответствии с Конституцией РФ и Федеральными законами голосование на выборах народных депутатов или Президента РФ является тайным. Контроль за волеизъявлением голосующих не допускается. Нарушение этого положения и искажение результатов голосования является посягательством на политические права граждан. Фальсификация избирательных документов, документов референдума может состоять в изменении содержания подлинного документа путем внесения в него заведомо ложных сведений, подделки, подчистки или пометки другим числом, а также в изготовлении другого документа с ложным содержанием. К избирательным документам относятся: избирательные бюллетени, списки избирателей, удостоверения на право голосования и т.д. Фальсификация избирательных документов, документов референдума искажает сведения о волеизъявлении избирателей и результаты голосования, референдума. Заведомо неправильный подсчет голосов является умышленным искажением сведений о результатах голосования или референдума, которое может быть выражено как в увеличении, так и в уменьшении количества голосов против фактически поданных избирателями в пользу одного из кандидатов либо в пользу решения того или иного вопроса (при референдуме). Наряду с этим к данному преступлению относится и заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума, которое может быть выражено в том, что вопреки закону выборы объявляются недействительными либо, наоборот, действительными; в том, что вопреки закону и порядку проведения выборов тот или иной кандидат объявляется избранным либо, наоборот, неизбранным и т.п. Нарушение тайны голосования - это совершение различных действий (бездействие), которые препятствуют соблюдению установленных соответствующим положением о выборах условий, обеспечивающих тайну голосования. Это и оставление избирательного участка без специально оборудованных кабин или их ненадлежащее оборудование, создание препятствий для голосования в кабинах, присутствие посторонних лиц при заполнении избирательного бюллетеня, выдача непронумерованных бюллетеней и т.д. Данное преступление будет оконченным с момента совершения действий (бездействия), описанных в ст. 142 УК. Субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом: виновный осознает, что он совершает фальсификацию избирательных документов, документов референдума, заведомо неправильный подсчет голосов либо заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума, нарушает тайну голосования, и желает совершить эти действия. Мотивы и цели этого преступления могут быть самыми разнообразными, их установление не влияет на квалификацию содеянного (это могут быть и ложно понятые интересы государства, и личные мотивы и т.д.). Преступление, предусмотренное ст. 142 УК, могут совершить лишь члены избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума. Другие должностные лица, которые имеют прямое или косвенное отношение к проведению выборов, референдумов (например, командиры воинских частей, капитан судна, находящегося в плавании, и др.), должны отвечать по статье за должностные преступления». В фундаментальном законе «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» среди 60 основных терминов и понятий избирательного права нет определения одного из базовых – фальсификации итогов выборов (фальсификации итогов голосования). Поэтому все будущие судебные иски и следственные действия по поводу фальсификации итогов голосования вряд ли будут иметь судебную перспективу, так как ни в одном законе нет определения фальсификации итогов выборов. В УК сказано об ответственности избиркомов – и только. Все остальные субъекты «пойдут» по статье «должностные преступления». Разумно спланированной фальсификации вряд ли помешают последствия уголовного наказания одного из членов одной из комиссий за «заведомо неправильный подсчет голосов», который еще надо доказать. А на результатах выборов такая перспектива вообще никак не отражается. В предвыборном законодательстве есть описание нарушений (в основном расписаны нарушения кандидатов), но ничего нет о фальсификации. Авторы дают следующее определение понятия фальсификация. Фальсификация - преднамеренное искажение результатов голосования путем манипуляций с избирательными документами, удостоверяющими волеизъявление граждан, либо путем преднамеренного изменения свободного волеизъявления граждан. Под преднамеренным изменением свободного волеизъявления граждан авторы понимают деятельность, направленную на подчинение граждан воли какого-либо субъекта путем силового, административного или финансового воздействия. В связи с этим под фальсификацию не попадают такие специфические явления предвыборного процесса, как нарушение правил агитации и голосования, «черный пиар» и т.д. Фальсификацию как процесс можно разделить на две части. Собственно саму фальсификацию, или «вброс», и подготовку к осуществлению фальсификации, или фальсификационную кампанию. Забегая вперед, отметим, что фальсификационная кампания ведется не за голоса избирателей: мотивы субъектов фальсификации в своей сути находятся всегда по другую сторону от волеизъявления граждан, что еще раз подтверждает самодостаточность власти по отношению к жизненному миру общества. Здесь как с понятием «организованная преступность»: подсуден не только преступник, но и организатор и член преступной группировки. Поэтому, несмотря на то, что не всякая возможность фальсификации реализуема, тем не менее грань очень тонка. Так, накрытая «поляна» и спаивание наблюдателей и членов избиркомов в день выборов не является фальсификацией (т.к. не искажает результаты голосования), но может стать исходным пунктом сразу для нескольких способов подтасовок. Это же касается дополнительного тиража бюллетеней и списка «мертвых душ» (ими могут не воспользоваться), превышения полномочий со стороны представителей правоохранительных органов (это может не привести к фальсификациям) и т.д. Но ведь и при осуществлении фальсификации никто волеизъявлению граждан не препятствует. Скорее, наоборот, помогают избирателям, даже тем, кто и не собирался эту самую волю изъявить. Только волеизъявление избирателя, осуществленное вследствие фальсификации, может ли считаться свободным волеизъявлением? 1.2. Дух и материя фальсификаций Фальсификации имеют, подобно миру философа Декарта, две составляющие: дух и материю. Если материя – это приемы и методы фальсификации, то дух – это идеологическое обоснование планируемых нарушений. Заметим, что выборы подтасовывают достаточно сознательные и образованные граждане, государственники или стремящиеся во власть люди. Знание мировоззрения, идеологических принципов людей, держащих руку на пульсе фальсификаций, является не менее значимым, чем понимание возможных методов фальсификации и участников этого процесса. Это помогает прогнозировать и предотвращать нарушения, что имеет несомненное практическое значение. Источники идеологии фальсификаций вы вряд ли найдете где-нибудь у классиков. Ее источником является сама природа российской власти. Многовековая вера власть предержащих в народ «слепой и глупый, как дитя», а следовательно, и нуждающийся в постоянной «заботе» и «опеке» также является одним из основополагающих мифов российской власти. Но главная, основная идеологическая причина фальсификаций - неписаное право власти на корректировку, а значит, и на искажение любых результатов плебисцитарных процедур. Со времен Земских Соборов и Учредительного Собрания власть всегда имела право вовремя поправить «ошибку» своего народа. Словно платоновские философы – власть в образе матроса Железняка «исправит» и «сотрет» из памяти народной всякое воспоминание о «неправильном выборе». 1.3. Тяга к фальсификациям Так или иначе, но фальсификации результатов голосования давно уже стали реалиями современной политической жизни страны, а предотвращение фальсификации становится одним из основных направлений предвыборной работы. Когда нет понимания границ фальсификационной кампании и последующего «вброса», тогда сама фальсификация обрастает всевозможными мифами, спекуляциями и зачастую становится для проигравших кандидатов хорошим инструментом политического самооправдания. Фальсификация – лучший способ обоснования собственного проигрыша, причем, точно зная, что фальсификационная кампания в разгаре, кандидаты склонны видеть в ней некоторый фатум и мирятся с роковой предопределенностью результатов. И наоборот, при появлении первых признаков фальсификационной кампании некоторые кандидаты сразу вступают в торг (помните, что фальсификация – это политическая валюта?) с ее участниками, прежде всего с властью. Даже при небольших шансах на выигрыш некоторые кандидаты, грозя разоблачением готовящегося «вброса», допускаются к замкнутому кругу российских властителей, пополняя собой колоду бессменной российской элиты. Сама фальсификация выборов не является феноменом чисто российского политического пространства. И в странах бывшего СССР, «молодых» европейских державах, и – яркий пример - даже на президентских выборах США 2000 года разгорались скандалы из-за фальсификаций и подтасовок результатов голосования. Эти факты говорят о том, что, пока существует сам институт выборов, видимо, будет существовать и угроза фальсификации. Что лишний раз доказывает необходимость серьезного отношения к этому вопросу. Особенно это актуально для нашей страны, хотя многие радетели за чистоту результатов выборов часто забывают, что фальсификация была неотъемлемой частью советской жизни на протяжении десятилетий. Еще известный русский философ И.Ильин писал, что «референдумы России противопоказаны», аргументируя это тем, что государство не стало органичной частью жизни народов России и поэтому не готово к прямому голосованию своих граждан. Россиянам нужна тотальная опека со стороны государства. Коммунисты, придерживаясь дореволюционных традиций управления государством путем «сдержек и противовесов», не могли вводить практику прямого голосования, не уповая на тотальную фальсификацию и занижение значения институтов выборов. С уверенностью можно сказать, что советская система по праву может считаться прародительницей как «выборов без выборов», так и фальсификации результатов. На фоне официальной советской статистики, когда в выборах в Советы народных депутатов всех уровней участвуют 99,9% советских граждан, распределение мандатов и квот по территориям и крупным народно-хозяйственным объектам оставалось без внимания как поборников, так и противников советской власти. До сих пор не ясно, по какому принципу руководители предприятий и секретари комитетов партии всех уровней получали квоты на то или иное количество и качество (!) депутатов, – важно представить все слои общества, коммунистов и беспартийных в выборных органах власти. Ни диссиденты, ругающие на кухнях Советы, ни оставшиеся в живых партийные и советские руководители не могут дать внятного ответа. Справедливости ради надо сказать, что фальсифицировалась в основном только явка, а когда «неугодных» кандидатов в депутаты перестали отсекать на заседаниях партбюро, в середине 80-х возникло даже нечто похожее на предвыборную борьбу. Появление подобия предвыборной борьбы заставило инициаторов «честных» выборов задуматься о способах достижения победы своих протеже. Административные меры, направленные на давление неугодных кандидатов, запреты на встречи и т.д., лили воду на мельницу оппонентов. Вопрос о создании машины «правильного подсчета» обсуждался в кулуарах партийной и комсомольской верхушки. Главное не в том, как применить на практике принцип «трех П» – пол, палец, потолок. Приписки были плоть от плоти советской системы. Проблема в том, как подобную установку озвучить – из уст принципиальных коммунистов распоряжение в авральном порядке исказить результат волеизъявления могло быть расценено как преступление – об этом, кстати, будет кому доложить. Именно на заре перестройки ключевую роль в организации «правильного голосования» сыграли профсоюзные лидеры. Участки организовывались на предприятиях, и профкомы во время выборов превращались в лаборатории организации «вброса». Нынче – оглянись вокруг – в комиссиях без бывшего профсоюзного работника не обходятся. Профсоюзным духом пронизан стиль работы избиркомов: торжественность, хлебосольство, словечки знакомые («товарищ Марья Ивановна»). При этом заставляет задуматься следующее: с началом перестройки масштабы участия граждан в выборах увеличились, а масштабы фальсификаций вроде бы сократились, в начале 90-х практически даже свелись к нулю. Сомневающихся в подсчете голосов одно время было крайне мало, хотя опыт делания знаменитых «бархатных», или «библейских» (Адам выбирает Еву), выборов вполне мог быть задействован. И вдруг после периода «честных выборов» проблема фальсификаций опять стала актуальной. Почему? Было бы слишком наивным полагать, что об этой традиции сначала забыли, а потом вдруг вспомнили в связи с тем, что возникла реальная угроза выигрыша на выборах неугодных. И раньше, в период «честных выборов», во власть рвались совершенно разные люди. Перед утверждением кандидатур на партбюро кандидаты в депутаты применяли весь арсенал давления на «жюри» – то, что потом обрушится на избирателя. Даже когда открыто голосовали на сессиях Советов, поднятые вверх руки были лишь ритуалом. Реальные выборы проводились-таки в кулуарах, в ожесточенных спорах и бессонных ночах секретариата. Не хотелось бы вдаваться в долгие рассуждения, что «сегодня выборы не похожи на другие», «сегодня на выборах решается судьба власти» (или судьба оппозиции), что «жажда власти стала сильней, чем прежде». И тогда был некий «праймериз» кандидатов (даже спрашивали мнение у «народа»), и сегодня власть проявляет свою сущностную чуждость выборам как таковым. Процесс фальсификации в России эволюционирует. Появилось четкое понимание того, где можно «вбросить», а где нельзя. Работники избиркомов сформировали удивительный идеологический сплав из наследия партийного и профсоюзного прошлого и сегодняшних реалий. И как мы видим сегодня, этот механизм продолжает успешно работать. Можно сказать, что фальсификации, фальсификационные кампании суть проявление специфической «тяги к фальсификациям» властного механизма как такового. Власть утверждает себя «правом на фальсификацию» наряду с веберовским «правом на насилие». Принцип состязательности идей Платона, воплощенная в идеальном государстве диалектика Гегеля, спортивное происхождение государства Ортеги-и-Гассета – все эти попытки осмыслить фундаментальные основы организации общества не могут претендовать на полноту объяснения этой тяги. Идеалы «честной победы», конкуренции претендентов, дуэли, наконец, чужды природе власти. PR, технологии манипуляции и управления общественным мнением, основанные на этих идеалах, лежат «по ту сторону» властной тяги к фальсификациям. В сегодняшних условиях, когда власть разоформилась, когда возникло несколько центров власти, субъекты этих центров стали субъектами фальсификаций. Не столько пропагандистская машина, сколько право на подтасовку результатов волеизъявления стало реальной технологией выборов во власть, плоть от плоти самой этой власти. Наконец, власть «пускает» сегодня только того, кто предъявил равную ей по силе машину управления или нейтрализации фальсификаций. Перефразируя книгу известных политтехнологов (что они могут воспринимать как своеобразный ответ), можно сказать, что победа на выборах – самый короткий путь к власти только тогда, когда побеждена сама власть. 1.4. Процент на «вброс» Фальсификационная кампания и «вброс» не могут не влиять на саму работу предвыборного штаба. Глазами организаторов Prопаганды право на фальсификацию и борьба за это право выступают как некое искажение продуманной предвыборной кампании. В кругу нарождающейся армии политтехнологов возник миф о «проценте на вброс», т.е. о некой дельте неизбежной фальсификации в день голосования. Из современных политиков наиболее откровенно высказывался генерал А.Лебедь, заявив в одном телеинтервью примерно следующее: «международный стандарт фальсификации и подтасовок составляет около 5 процентов голосов». Но в России в ходу была цифра в десять процентов. Авторы сами вывели ее для голосования по округу (малому или среднему городу) от 50-300 тысяч избирателей. Процент вероятной фальсификации получался механическим сложением числа досрочно проголосовавших, проголосовавших на дому и на закрытых участках. Сюда же прибавлялись «мертвые души» – порядка 2-4% от числа избирателей. Вся эта сумма составляет около 12-15%. С учетом того, что конкуренты не могут оставаться «в нулях» по результатам голосования указанных категорий граждан, два процента вычиталось. Отсюда – искомая цифра, полученная в результате наблюдений за выборами в период 1996-1998 годов. DF(%) = Qдосроч. + Qна дому + Qзакрытые – Qдругие кандидаты. Чуть позднее, когда голосование упомянутых категорий граждан стало индикатором честности выборов (в случае, когда выигрыш одного из кандидатов обеспечивался только этими показателями, результаты перепроверялись с особой тщательностью), стали применять более тонкие пропорции «вброса». «Коллективный разум» анализировал социологические опросы (недостатка в социологах давно не испытывают ни власть, ни избиркомы, ни оппозиция). Вполне может быть, что система подтасовок, некая «микрофизика власти», опиралась на разумные предпосылки и какую-то общую гармонию. В большинстве случаев объем «вброса» стал соответствовать некой пропорции положению дел на финише предвыборной гонки. У писателей-фантастов разумность обретали колонии насекомых (Ф.Гэрберт), плазменный океан (Ст. Лем), сгустки пространства-времени (Д. Зинделл). По мнению известного ученого В. Лефевра, разумом могут обладать «черные дыры» и астрономический объект SS 433. Предположить разумную детерминанту в действиях, ограниченных одним днем и похожими характеристиками места (день голосования на избирательных участках), также было бы заманчиво. Искомая «дельта фальсификаций» получается в результате умножения его реального отставания от конкурента на цифру «золотого сечения» 0,62. DF(%) = DУ(реальный отрыв) х 0,62 Таким образом, организаторы «вброса» «ловили тенденцию», лишь подталкивая кандидата к победе. Вполне возможно существование других формул, но факты говорят, что в последние годы количество фальсифицируемых голосов строго распределялось по участкам штабами или избиркомами (существуют округа, большая часть избирателей которых голосует на судах загранплавания - процент фальсификаций там может быть максимальным). Судя по всему, существуют негласные географические квоты на «вброс», когда фальсификации планируются исходя из условий и реального расклада в регионах – все это может служить косвенным доказательством «разумности» фальсификаций. Подобные расчеты не так бесполезны. Они помогали предсказывать фальсификации в период 1996-1998 гг. на достаточно распространенный в России тип выборов (обновлялась муниципальная власть на волне идеала «хозяйственника по Лужкову»), придавали фальсификационным кампаниям некую разумность. Кроме того, при планировании региональных квот фальсификаций на выборах федерального уровня власть выступала реальным заказчиком на регионалистику, на мониторинг ситуации в субъектах федерации, что не могло не повышать уровень общей квалификации «архитекторов «вброса». Постановка «реальных» задач по фальсификации федеральных выборов, исходя из местной специфики, придает некую технологичность фальсификационным кампаниям – имитация реального расклада с небольшим, но нужным искажением является трудной задачей социальной инженерии, с которой в отличие от других проблем власть мало-мальски справляется. Можно сколько угодно сетовать на бездействие законов и их исполнителей, на коррупцию чиновников, на инертность населения. В случае с фальсификациями дело чуточку сложней. Один из самых «свободных» режимов общественной жизни – выборы все-таки проходят, несмотря на вышеперечисленные причины. Более того, все эти причины общественных неурядиц получают на выборах самую жесткую критику. При этом, несмотря на информационную открытость выборов, на то, что выборы прекращали карьеру одних и давали импульс другим, что среди проигравших оказывались люди, которым вроде бы сам Бог велел побеждать всегда, говорить о фальсификациях, а тем более их предотвращать, никто вроде бы не собирается. Поэтому интересно узнать возможности и причины бессилия некоторых участников предвыборного процесса в деле предотвращения фальсификаций. | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Похожие:
 | При обращении лица, участвующего в деле, с заявлением о фальсификации доказательства, представленного другим лицом, участвующим в... | | Национальный исследовательский Томский государственный университет (тгу), геолого-географический факультет |
| Но все же достигнуты определенные успехи в лечении ба: начали применяться новые методы иммунотерапии аллергической ба, переоценены... | | ... |
 | Основные направления социологических исследований. Методы, используемые в рамках социологических исследований. Методологическая стратегия... | | Минсельхоз РФ инициировал массовые проверки пищевой продукции на предмет ее фальсификации |
| ... | | Целью освоения дисциплины «Методы исследования в социальной работе» является формирование целостной системы знаний об основных общенаучных... |
| Целью освоения дисциплины «Методы исследования в социальной работе» является формирование целостной системы знаний об основных общенаучных... | | Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы» при проведении выборов депутатов Белгородской областной |