Издательство
Российского Нового Университета
Монография
Алексея Бирюкова
СОВРЕМЕННЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ НАУЧНО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ
ОТНОШЕНИЯ
В монографии на системной основе исследуются проблемы международных научно-технологических отношений. В этом смысле она является продолжением учебных изданий МГИМО МИД России. В исследовании рассматриваются влияние научно-технического прогресса на международные отношения, модель ускоренного общественного развития государства в эпоху глобализации, а так же темы глобальной конкурентоспособности и комплексной мощи государства, в которых научный, технологический, образовательный и инновационный компоненты играют особенную роль.
Монографию предваряет предисловие специального представителя Президента России по вопросам международного сотрудничества в области информационной безопасности А.В. Крутских.
Бирюков Алексей Викторович-
кандидат исторических наук,
доцент, докторант МГИМО (У)
МИД России.
Более 35 лет находился на
государственной службе. Был в
долгосрочных командировках в
загранпредставительствах СССР
и России, в КНР, Канаде и
Азербайджане. Работал в
Министерствах иностранных дел,
регионального развития,
образования, природных ресурсов
Российской Федерации
|
Оглавление
1. Феномен развития государства в системе международных отношений в эпоху глобализации
2. Научно-технический прогресс и международные отношения
3. Международная безопасность: новые вызовы, угрозы и риски
4. Национальная мощь в глобальном контексте
5. Национальная конкурентоспособность и глобальная конкуренция
6. Глобальный инновационный процесс
7. Глобальная академическая революция
8. Глобальная эколого-энергетическая трансформация
9. Глобальная транспортная инфраструктура
10. Международное соперничество и сотрудничество в космосе
11. Международная информационная безопасность в условиях глобальной информационной революции
12. Глобальное информационное общество и интернационализация Интернета
13. Международные правила охраны интеллектуальной собственности и защиты нематериальных активов
14. Этический императив международных научно-технологических отношений
15. Опыт Китая: уроки для России в ХХI веке
По вопросам приобретения обращайтесь в Российский Новый Университет
по e-mail diesa@rosnou.ru , тел. +7(495)223-48-45
«Заработал некий «дьявольский насос», который станет и дальше выкачивать из отсталых стран капиталы, ресурсы, таланты. Причем со все возрастающей интенсивностью»
Никита Николаевич Моисеев
«Мировое сообщество и судьба России»
ВВЕДЕНИЕ
Название монографии – современные международные научно-технологические отношения – предполагает рассмотрение международных отношений, во-первых, через призму научно-технического прогресса и, во-вторых, во временных рамках, обозначаемых емким словом глобализация.
В отличие от международных отношений и международных экономических отношений, их финансовой, гуманитарной или экологической составляющей, о международных научно-технологических отношениях (МНТО) в России пока написано немного книг.1 Само понятие МНТО находится и в стадии осмысления, и практического (эмпирического) использования. Это объясняется тем обстоятельством, что в истории человечества научно-технический прогресс (НТП), относительно недавно фактически занял лидирующие позиции, став определять темпы, направление и пределы развития государств современного мира. Именно с НТП эксперты связывают надежды на решение задач, обусловленных глобальными вызовами и угрозами, а также масштабными международными проблемами.2
Международные научно-технологические отношения являются частью системы международных отношений, однако эта часть оформляется именно в современных условиях, когда внутренняя и внешняя политика государства испытывают колоссальное воздействие международных дел, по существу становясь частью международного процесса. В ряде книг, раскрывающих сущность, структуру и закономерности функционирования международных отношений и мировой политики, рассматриваются важные аспекты МНТО.3
В свою очередь, возрастание значимости международных факторов стало возможным только в эпоху глобализации, которой посвящены многочисленные труды отечественных и зарубежных исследователей.4
Вовсе не случайно, поэтому, в монографии сквозь призму научно-технического прогресса рассматриваются типы общественного развития государства в системе международных отношений, глобальные императивы и процессы, национальная конкурентоспособность и национальная мощь в глобальном контексте. Самостоятельные главы посвящены глобальной академической революции, глобальной технологической революции и глобальному технологическому трансферу, глобальной эколого-энергетической трансформации. Рассмотрены некоторые вопросы создания на новой технической основе глобальной транспортной инфраструктуры, освоения космоса, получения доступа с помощью новых технологий к уникальным природным ресурсам. Особое внимание автор уделил проблематике строительства глобального информационного общества, международной информационной безопасности, обусловленной возрастающим противоборством в виртуальном мире. Чрезвычайно важным представляется часть монографии, в которой освещаются вопросы охраны интеллектуальной собственности и защиты нематериальных активов, которые неимоверно актуализируются в эпоху глобализации. Наконец, в монографии предпринята попытка определить ряд шагов в эволюции феномена глобализации в сторону гуманистически-ноосферной этики. Самостоятельная глава посвящена России в контексте международных научно-технологических отношений, в которой излагаются некоторые соображения, направленные на стимулирования НТП в нашей стране и ее оптимального включения в глобальный инновационный процесс. Учитывая успехи КНР на международной арене и принадлежность автора к клану китаеведов, в заключительной главе рассматриваются уроки Китая, которые были бы полезны России в XXI веке.
Для удобства пользования монографией составлен глоссарий используемых терминов, а также перечень аббревиатур.
При написании монографии я опирался на идеи, неоднократно обсуждавшиеся с коллегами, и в этой связи, прежде всего, выражаю признательность моему товарищу и единомышленнику послу по особым поручениям Крутских А.В., который любезно согласился отредактировать монографию. Вместе с А.В. Крутских были написаны книги, посвященные влиянию НТП на международные отношения, и читаются соответствующие курсы в МГИМО-Университете и Международной академии бизнеса и управления. А в наших общих планах - существенно расширить сферу научно-преподавательской деятельности на направлении МНТО на базе ряда российских университетов.
ОПЫТ КИТАЯ: УРОКИ ДЛЯ РОССИИ В XXI ВЕКЕ
В России достаточно интенсивно обсуждают тему китайского опыта и его творческого заимствования на российской почве5. Это не удивительно потому, то либеральную модель в России целостно реализовать не удалось. И, слава Богу, что не удалось. «Невидимая рука рынка» привела к видимым печальным результатам. А в условиях неолиберальной глобализации такая модель обрекает страну на статус вечно отстающего, не позволяет достичь позитивной бифуркации исторического значения, в которой Россия жизненно нуждается. Опыт быстроразвивающихся догоняющих стран, к которым относится и КНР, указывает, что их успехи базируются на целом ряде факторов, в числе которых отсутствуют «неолиберальные рецепты», «ловушки глобализации» и «ложно понимаемые основы постиндустриализма». Наоборот, успехи, как представляется, обусловлены именно грамотным сочетанием глобализации, опоры на национальную идентичность и собственные конкурентные преимущества, а также формирование промышленного ядра и наращивание интеллектуального потенциала, которые рассматриваются в качестве основы развития и являются предметом управления. В этой связи совершенно естественно, что в России обратили внимание на опыт Китая, восходящего гиганта, быстро развивающегося государства, добившегося в короткие сроки впечатляющих результатов.
В России начали достаточно интенсивно обсуждать тему китайского опыта и его творческого заимствования на российской почве. В этом дискурсе принимали участие разные люди. Те, кто занимается Китаем профессионально и в силу этого хорошо понимает его историю и культуру и имеет ясное представление о том, чему следует учиться у этой страны. Те, кто воспринимает Китай в качестве «авторитарного государства», в котором доминирует социалистическая идеология, «обрекающая режим на диктатуру». И, наконец, те, кто подобно лидерам Запада опасается укрепления альянса России и Китая, но в отличие от западных деятелей феномен КНР их не интересует вовсе.
Профессиональные китаеведы считают, что успех китайским реформам обеспечило соединение мировой практики с национальной спецификой. По их мнению, китайцы сосредоточили усилия на укреплении государственной власти и повышении эффективности управления, подчинили идеологию целям экономического развития, а также не спешили, действовали последовательно и системно, руководствуясь здравым смыслом. Они отмечают также позитивную роль роста качества рабочей силы, выгодного географического положения, наличие обширного внутреннего рынка и опоры на патриотически настроенную диаспору.
По их мнению, при всех достоинствах китайских успехов мы имеем дело все-таки с моделью «догоняющего развития», которая позволила Китаю одержать, по оценке ООН, «беспрецедентную победу над нищетой в современной истории» и стать в XXI веке ведущей державой мира.
Люди, которые скорее наслышаны о Китае и весьма поверхностно воспринимают практику преобразований этого общества, в основном принадлежат к категории либерально мыслящих интеллектуалов. К ним, как представляется уместно применить китайскую мудрость, несколько ее перефразировав - сидя на «либеральной лошади», «китайские цветы» не рассмотришь. Они считают, что китайский опыт не только бесполезен, но даже вреден для России, поскольку ничего кроме социалистической идеи и «авторитарной модернизации» он якобы предложить не может. Одни критики Китая утверждали, что Россия, дескать, давно прошла этап развития, на котором сейчас находится Китай.6 Другие высказывают опасения, что «восточный крен» в сторону «непредсказуемого» Китая в отличие от ориентации на «предсказуемый» Европейский Союз опасен. Поскольку он не может не привести к формированию «отношений лошади и седока», в которых России отводится печальная участь лошади. Причем критиковали в основном сторонники демократического выбора России, либеральные реформаторы, активисты эпохи Ельцина, такие как, например, Отто Лацис или Владимир Рыжков.7 То, что люди, выдвигающие эти тезисы, не понимают Китай, его историческое место, к каким целям и за счет чего он мерной поступью движется вперед и стремительно наращивает совокупную мощь, совершенно очевидно. А что они смогли предложить России? Крадущееся развитие на базе сырьевой экономики, топтание на месте в научно-технологическом смысле и немыслимую прежде перспективу скатывания на обочину научно-технического прогресса, промышленный спад, духовную деградацию и «демократию без развития»? Хотелось бы услышать доказательные слова, что это – неуместная драматизация. Однако посмотрите на динамику международных индексов России, начиная с 1990 года, а потом на их динамику, фиксирующую развитие КНР. ВВП России неуклонно возрастает, однако этот рост нельзя считать интенсивным. Основные индексы развития8, даже со скидкой на возможный субъективизм, хотя ПРООН, ЮНИДО и ВОИС, организации системы ООН, пользующиеся безупречной репутацией, указывают на неблагополучные тенденции в России с точки зрения качества роста и подъем в качественном отношении Китая. Выдающиеся успехи Китая по существу поставили под сомнение объективность его критики с праволиберальных позиций.
Давайте взглянем на современный Китай без идеологических шор и «измов». Прежде всего, Китай смотрит на себя в глобальном контексте, который играет важнейшую роль с точки зрения развития. В свое время, по инициативе Дэн Сяопина, в Китае был принят на вооружение политический курс «открытость значит развитие». Он был актуальным, поскольку при всех возможных издержках масштабного прихода в страну иностранного капитала вместе с ним поступали опыт организации современного бизнеса, относительно передовые технологии, уникальные квалификации, важные импульсы реформирования национальной системы высшего образования, банковской системы, формирования институциональной среды, необходимой для оптимального функционирования рыночной экономики.9
Однако обменивая в течение 20 лет рынок на технологии (шичан хуан цзишу), элита Китая, укрепив промышленное ядро и быстро превратив страну в «мировую фабрику», пришла к выводу, что необходимо повышать качество открытости. Источники иностранного капитала имеют собственные интересы, нередко вовсе несовместимые с национальными интересами страны - реципиента, которая не получала ожидаемые результаты, в частности, производства средств производства не обновлялись в ожидаемых масштабах и качестве. Отсюда был сделан вывод. В процессы глобализации научного и инновационного развития необходимо включаться на основе собственных комплексных долгосрочных прогнозов развития страны и стратегического моделирования экономики, реализовывать идеи и разработки, нацеленные на создание качественно нового промышленного ядра, выращивать собственных лидеров на приоритетных направлениях, изменить сложившейся потребительский стиль взаимоотношений с зарубежными университетами, научными центрами и ТНК. Поэтому уже в 2007 году на XVII съезде КПК перед обществом была поставлена задача перехода к эндогенному инновационному развитию.10 То есть Китай помимо мировой фабрики ставит цель стать производителем мирового значения современных технологий. Разве этот опыт Китая не заставляет задуматься о последовательности его шагов и его промахах? Сначала осуществить индустриализацию страны в опоре на глобальный технологический трансфер, при этом ни на минуту не забывая о важности современной тяжелой промышленности и эндогенной основы научно-технологического потенциала, а затем сосредоточить усилия на инновационно-технологическом прогрессе.
Опыт Китая, думается, убеждает нас в том, что эндогенная технологическая основа должна иметь некоторый приоритет с точки зрения развития национальной конкурентоспособности. Речь идет о приоритете в принципе. Это означает, что к приоритету эндогенных технологий чаще всего приходят через глобальный технологический трансфер. Однако тот, кто такую задачу не ставит, в конечном счете, становится полностью технологически зависимым с серьезными политическими последствиями.11 Хотелось бы еще раз подчеркнуть, что речь не идет о протекционизме или даже изоляционизме, наряженном в эндогенные одежды. Открытость остается основой развития. Но это - качественно новая открытость, которая является взвешенным ответом на угрозу технологической зависимости государства в системе современных международных отношений и в мировой политике.
Заслуживает осмысления интегративная суть формулы «социализм с китайской спецификой». Новое руководство КПК и КНР придает этой концепции важное значение, считая, что она лежит в основе научного развития Китая на длительную перспективу, что именно на ее основе китайская цивилизация, а, следовательно, и китайская нация возродится во всем своем величии. Думается, что социализм с китайской спецификой позволяет сочетать цели социальной справедливости, свободы и равноправия с наиболее эффективными и гуманными средствами их достижения, долгосрочное планирование и прогнозирование с рыночной экономикой и укреплением индустриального потенциала. То есть «китайская специфика» заключена не только в национальных особенностях, обусловленных многотысячелетней историей китайской цивилизации, но и в строительстве социального государства на рыночной основе. А это, согласитесь, уже мировая тенденция. Конечно, «социализм с китайской спецификой» в КНР или «конфуцианский капитализм» на Тайване могли возникнуть только в обществе, в котором доминирует конфуцианская традиция. Постепенное движение от сяокан к датун, то есть от малого спокойствия к великой гармонии – это идеал, к которому стремятся и в Китае и на Тайване. Движение на грани «ускоренного прогресса» - философия развития, которую исповедует Коммунистическая партия Китая и Гоминьдан. Для них важна не идеологическая подоплека, а жизненность и результативность модели. Такому позитивному прагматизму можно только позавидовать.
Социализм с китайской спецификой – это результат упорного труда общественной науки Китая, к которой элита страны очень внимательно прислушивается и реализует на практике предложения, исходящие от китайских обществоведов.12 В этом, кстати, кроется важнейший урок для России. С одной стороны, наука, предлагающая продуманные схемы, с другой стороны, власть, готовая реализовать эти предложения. Такой диалог помимо национальной специфики затронул такие фундаментальные вопросы, как особенности формирования рыночной экономики в стране, концепция комплексной мощи государства, индустриализация нового типа, научный подход к развитию государства и общества. Если говорить коротко, успехи Китая в развитии в течение тридцати лет подряд в значительной степени заслуга обществоведов, которые смогли дать верный прогноз экономического и социального развития Китая в глобальном контексте и предложить контрмеры в связи с попытками торпедировать из-за рубежа рост национальной конкурентоспособности страны.13
Крупномасштабным проектом китайской науки стала концепция инклюзивного развития, которая, как представляется, воспринята и в России. Именно эта концепция проходила красной нитью в обмене мнениями лидеров государств на саммите БРИКС в г. Санья (КНР, о. Хайнань) в 2011 году. В центре инклюзивного развития стоит человек, поэтому приоритетными направлениями здесь являются все аспекты его жизни и деятельности, включая культуру, образование, здравоохранение, науку, трудоустройство, социальное обеспечение, творчество. В странах должны формироваться такие модели общественного развития, которые создавали бы социальную гармонию и стабильность, а экономический рост опирался бы главным образом на научно-технический прогресс, неуклонно повышали бы культурный уровень трудящихся, а характер управленческой работы был бы действительно инновационным. Трансформация модели экономического развития, содействие оптимизации и модернизации экономической структуры, обеспечение согласованного развития экономических и социальных сфер – все это предъявляет более высокие требования к культурному и образовательному уровню трудящихся.14 Можно сказать, что в инклюзивном развитии политическая и гуманитарная модернизация по своей значимости равноценна экономической и технологической трансформации, поскольку самым важным компонентом развития выступают адекватные человеческие ресурсы – члены гражданского общества.15
Как видим, концепция инклюзивного развития охватывает все аспекты общественного строительства, однако выделяет и приоритеты ускоренного движения. Прежде всего, на наш взгляд, заслуживает внимания подход Китая к созданию материальной базы развития и формированию адекватного человеческого капитала.
Что касается материальной базы, то хотелось бы отметить, прежде всего, инвестиции в основной капитал. Они стабильно растут в течение тридцати лет. Главным индикатором эффективности инвестиций в основной капитал является предельный коэффициент капиталоотдачи. Он приближается в Китае к соответствующим показателям Южной Кореи и Тайваня и в три раза больше, чем в США. В результате в КНР получили бурное развитием автомобилестроение и станкостроение16, занимающие первое место в мире, а также машиностроение и приборостроение. Это, в свою очередь, обеспечивает постоянный рост производительности труда и капитала (9.5% в год).
Итогом наращивания материальной базы является то, что народное хозяйство Китая стало всеобъемлющим, внутренний рынок насыщается товарами национального производства, а граждане постоянно наращивают потребительскую мощь. Увеличивается также экспортный потенциал страны, ставшей основным поставщиком товаров на глобальный рынок.
Китай является также мировым лидером по привлечению прямых иностранных инвестиций, которые в 2012 году составили больше 111 млрд. долларов США, что почти на 4% ниже, чем в 2011 году. Однако сам порядок цифр ясно указывает на то, что ПИИ являются важным фактором наращивания материальной базы страны.
Нельзя не отметить и финансовую политику Китая, которая стимулирует индустриализацию и промышленную экспансию. При этом финансовые резервы – самые крупные в мире, а ставки банковского процента позволяют наращивать национальные активы, поддерживать национальный высокотехнологичный бизнес и создать другие материальные предпосылки, обеспечивающие инновационный прорыв.
В условиях кризиса и в обычные времена Китай занимается совершенствованием инфраструктуры, без которой не может успешно функционировать рыночная экономика. В этом смысле Китай напоминает США, которые собственное развитие на 100% обеспечивают инфраструктурой и логистикой. Современные морские порты, принимающие суда всех классов, скоростные железные дороги, по которым следуют поезда китайского производства, сеть великолепных шоссейных дорог – все это приметы китайской инфраструктуры.
В Китае прекрасно понимают, что основным фактором развития является образованный человек, рассматривая образование в качестве «основы всего дела». Это обусловливает особенное внимание вопросам образования: модернизировать его согласно требованиям формирования обучающегося общества, внедрять систему образования в течение всей жизни, обеспечивать доступность образования для представителей разных слоев общества, гарантировать законное право граждан на получение образования, воспитывать высококвалифицированных специалистов, растить выдающихся и творческих людей. Следует, конечно же, отметить, что этот подход разделяет большинство успешных, состоявшихся стран. Если образование – основа модернизации, трансформации и реформы, то ему необходимо отдавать безусловный приоритет и держать его под постоянным политическим и общественным контролем. Китайцы совершенно справедливо исходят из того, что только адекватный человеческий капитал в состоянии принимать участие в инновационном прорыве. Думается, нам есть чему поучиться у Китая с точки зрения вплетения образовательного процесса в стратегию инновационного движения.
В Китае с 1995 года идет акцентированное развитие под эгидой НТП.17
Именно в том году в Пекине прошло Всекитайское совещание по вопросам развития науки и техники, которое стало вехой в развитии этой страны, на котором было принято решение осуществлять «стратегию развития на основе прогресса науки, техники и образования». Главное содержание этой стратегии сводилось к следующему:
Рассматривать образование как основу всего дела,
Ставить науку, технику и образование во главу угла экономического и социального развития,
|
