Государство и право Нового времени (XVII-XIX вв.) (В. В. Кучма)
Скачать 4.38 Mb.
|
| Реформой 1884—1885 гг. был сделан большой шаг вперед по пути реализации идеи всеобщего мужского избирательного права. Политическая практика стала ясным выражением теории представительной демократии как единственно возможной формы правления современного буржуазного государства. При внесении билля о третьей избирательной реформе премьер-министр У. Глад-стон заявил: “Я стою на точке зрения того принципа, что предоставление избирательного права годным к тому гражданам — будет ли их много или мало — означает умножение сил государства. Сила современного государства лежит в представительной системе. Я счастлив при мысли, что в этой благословенной стране и в этой отличной конституции лежат еще другие источники силы: уважение перед предписаниями государства, авторитет, которым пользуются эти последние, и непрерывная связь наших национальных традиций. Но то, что составляет главную силу современного государства вообще и английского государства в частности, есть представительная система”. Однако и реформа 1884—1885 гг. не устранила всех недостатков избирательной системы. Избирательное право еще не стало подлинно всеобщим: подсчитано, что избирательных прав не имели 1,8 млн взрослых мужчин (сюда относились сыновья, живущие при родителях, съемщики меблированных комнат, домашние слуги и часть сельскохозяйственных рабочих). Некоторые категории избирателей имели на выборах по нескольку голосов, так что принцип “один человек — один голос” (“one man — one vote”) еще не соблюдался. Порядок регистрации избирателей оставался искусственно усложненным. Выборы производились не в один день по всей стране. Депутаты не получали вознаграждения. Мажоритарная система выборов позволяла избирать депутатов, не пользовавшихся поддержкой большинства избирателей. Политическая борьба, развернувшаяся в ходе названных избирательных реформ, привела к окончательной консолидации двух основных политических партий. Бывшая партия тори, которая стала официально именоваться консервативной партией, сплотила в своих рядах земельную аристократию и финансовую олигархию, которые защищали идеи охранительства и протекционизма. Виги, оформившиеся в либеральную партию, представляли преимущественно интересы промышленной буржуазии, выступавшей с требованиями умеренных демократических преобразований, под лозунгами свободы торговли и предпринимательства. Оформились руководящие центры этих партий — Национальный союз консервативных и конституционных ассоциаций (1867— 1868 гг.) и Национальная федерация либеральных ассоциаций (1877 г.); их влияние распространялось из столицы на всю страну. Достаточно прочную организацию имели парламентские фракции этих партий. Каждая из них выдвигала из своей среды лидера, которому поручалось возглавлять Кабинет министров страны, если партия получала большинство на очередных выборах в парламент. Возникла практика принятия партийных программ: основные требования облекались в форму ярких лозунгов, способных привлечь внимание избирателей. Начали складываться местные партийные организации, установилось понятие постоянного партийного членства. Была централизована и усовершенствована предвыборная деятельность партий, упорядочена процедура выдвижения кандидатов, усилена партийная дисциплина в парламентских фракциях. Поскольку в результате новых выборов смена кабинета происходила в обязательном порядке, принцип партийного правления получил свое окончательное оформление. Реформы центрального и местного управления. Реорганизация парламента сопровождалась и перестройкой управленческого аппарата в центре и на местах. Происходило формирование системы министерств. Премьер-министр, официально именуемый первым лордом Казначейства, сочетал председательствование в Кабинете с руководством Министерством финансов. Лорд-канцлер курировал всю судебную систему страны и одновременно председательствовал в палате лордов. Морское министерство возглавлял первый лорд Адмиралтейства. Еще с конца XVIII в. окончательно оформились три главных министерства — внутренних дел, иностранных дел и военное (последнее вначале ведало и колониями). Что касается Министерства внутренних дел, то его компетенция постоянно расширялась. В его ведении находилась полиция — лондонская непосредственно, а полиция графств и других городов — в порядке надзора. До 1871 г. Министерство внутренних дел контролировало систему здравоохранения по всей стране; кроме того, оно имело рычаги воздействия на сферу трудовых отношений (в частности, через подчиненный ему начиная с 1834 г. институт фабричных инспекторов). В 1835 г. была проведена реформа городского самоуправления. Идеология реформы зиждилась на том основополагающем принципе, что равное и прямое избирательное право должно принадлежать не только домовладельцам, но всем городским налогоплательщикам, которые проживали в городе в течение последних трех лет (в 1888 г. срок оседлости был сокращен до 1 года). Указанная реформа коснулась 183 крупных и средних городов, но не затронула столицы, где продолжала сохраняться прежняя система городских учреждений. Для управления городами, на которые распространялся закон 1835 г., учреждались городские советы; в их выборах участвовали хозяева и арендаторы квартир обоего пола. Городские советы избирались сроком на 3 года; число членов совета зависело от количества городского населения. Городской совет управлял городским имуществом (жилищное строительство, отопление и канализация домов, освещение и уборка улиц и т. п.), заведовал полицией, обеспечивал поддержание общественного порядка и спокойствия. Кроме советников в состав органа городского самоуправления входила группа т. н. олдерменов, которые избирались членами совета. Количество олдерменов равнялось одной трети от числа членов городского совета. Срок полномочий олдерменов определялся в 6 лет; каждые три года их состав обновлялся наполовину. Советники и олдермены, действуя в качестве единой корпорации, избирали главу города — мэра — сроком на один год. Реформа местного самоуправления в графствах была проведена в августе 1888 г. До этого графствами управляли мировые судьи, должность которых возникла еще в середине XIV века (по закону 1360 г., изданному в годы правления короля Эдуарда III), — они соединяли в своих руках судебную и полицейскую власть, а поскольку назначались короной из числа крупных местных землевладельцев, жалованья за свою деятельность они не получали. “Подобно феодальным сеньорам, которым они наследовали, — писал философ, экономист и общественный деятель С. Милль, — они осуществляют свои важные функции в силу своего владения землей. Этот институт является по принципу своему наиболее аристократическим из всех существующих в Англии”. Функции мировых судей были настолько обширны, а толкование ими местных обычаев и законов было настолько различно, что в местном управлении царил полный произвол и беззаконие. По реформе 1888 г. прежняя система графств была пересмотрена — территория Англии и Уэльса была разделена на 122 графства (61 сельское, 60 городских и Лондонское административное графство, включавшее в себя Сити и все соседние приходы). Города с населением свыше 100 тыс. чел. выделялись из территории графств и получали особый статус городов-графств. В графствах стали избираться на 3 года советы графств, аналогичные советам в городах; в выборах участвовали все налогоплательщики. К советам графств перешли административные полномочия мировых судей; за мировыми судьями остались только судебные функции. На этот факт следует обратить особое внимание: и реформа городского самоуправления 1835 г., и реформа самоуправления в графствах 1888 г. предполагали, что отправление правосудия, с одной стороны, и собственно коммунальное управление —с другой, должны быть четко отделены друг от друга. Вся система органов местного самоуправления и в городах, и в графствах была поставлена под контроль Министерства местного самоуправления, идея создания которого возникла еще в 1834 г., но была реализована лишь в 1871 г. Закон о советах графств 1888 г. первоначально распространялся только на Англию и Уэллс; в Шотландии он был введен лишь со следующего года. Применение его в Ирландии консервативное правительство маркиза Р. Солсбери отложило до полного восстановления здесь спокойствия и порядка. В марте 1894 г. была проведена реформа приходов — низшей административной единицы сельской местности. До этого в церковных приходах функционировали церковно-приходские советы (vestry), возглавляемые священником официальной (англиканской) церкви; последний действовал фактически по указке местного помещика (сквайра). Церковно-приходские советы заботились не только о церковных делах, но ведали и всем гражданским управлением, а также были обязаны собирать налог в пользу бедных. По реформе 1894 г. за указанными церковно-приходски-ми советами было сохранено право ведать только церковными делами. Для решения нецерковных, гражданских дел в приходах создавались приходские собрания (parish meeting), в которых имели право участвовать все местные плательщики налогов. Если приход был крупным населенным пунктом с числом жителей свыше 300 чел., в нем мог быть сформирован приходской совет (parish council), избираемый участниками приходского собрания. В целом реформа 1894 г. нанесла серьезный удар влиянию духовенства и земельной аристократии; сельское население впервые привлекалось к обсуждению и решению местных дел. “Так было завершено, — пишет А. Метен, — устройство демократической и выборной местной администрации, заменившей старую, помещичью администрацию. Это преобразование началось после реформы 1832 года и происходило в дальнейшем по английскому способу, без общего плана, путем последовательно проводимых реформ, причем по возможности сохранялись старые названия и традиционный облик. И все же это была настоящая революция. Ее скорее всего можно сравнить с департаментской и коммунальной организацией, созданной во Франции Учредительным собранием, с той лишь разницей, что она не была проведена по одному систематическому плану и сразу”. Созданная по реформам 1835, 1888 и 1894 годов система органов местного самоуправления отличалась значительной самостоятельностью и отсутствием “административной опеки” со стороны центральных властей. Эти черты существенно отличают английскую модель муниципального управления от континентальных моделей (например, французской), “...агенты центральной власти, — продолжает А. Метен, — совершенно отсутствуют в провинции. В Англии совсем нет должностных лиц, подобных французским префектам. Местные коллегиальные власти являются хозяевами всех отраслей управления, в том числе и полиции (исключением является только Лондон)”. Серией актов 1873—1876 и 1880 гг. была проведена важная реформа судебной системы. Было упразднено сохранившееся со времен Средневековья разделение высших судов Англии на суды “общего права” и “суды справедливости”; цель реформы заключалась в соединении двух ранее существовавших систем права в единую систему прецедентного (судейского) права. В результате реформы был создан единый Верховный суд, состоящий из двух подразделений: Высокого суда, состоявшего из пяти (впоследствии из трех) отделений, и Апелляционного суда по гражданским делам. Продолжали функционировать суды ассизов — разъездные суды, формируемые из членов Высокого суда, и низшие суды, в частности мировые суды и суды графств. Особое место занимал созданный еще в 1834 г. Центральный уголовный суд в Лондоне (“Олд Бейли”), который являлся судом ассизов для Большого Лондона и некоторых центральных графств; председательствовал в нем лорд-мэр Лондона, а в его состав входили лорд-канцлер и судьи высших королевских судов. Заседания суда происходили один раз в месяц; дела рассматривались с участием присяжных. Таким образом, в течение XIX века была осуществлена полномасштабная модернизация всей политической системы Великобритании. Важнейшим ее итогом явилось утверждение верховенства радикально реформированного парламента во взаимоотношениях со всеми остальными звеньями государственного механизма, в первую очередь — с Кабинетом министров, формируемым на основе реального расклада общественно-политических сил в стране и функционирующим на принципах “ответственного правительства”. Законодательные прерогативы парламента стали поистине неограниченными. В полной мере стали реальными слова Э. Кока, сказанные еще в начале XVII века: “Власть и юрисдикция парламента так высоки и абсолютны, что они ни для кого и ни для чего не могут быть заключены в какие бы то ни было границы” (впоследствии — в 1771 г. — суть дела была сформулирована в шутливом изречении швейцарского юриста Делоль-ма, которое вошло в поговорку: “Английский парламент может сделать решительно все, кроме одного — превратить мужчину в женщину и женщину в мужчину”). Формирование системы парламентаризма в его классическом варианте привело к тому, что Великобритания превратилась в одно из самых передовых и развитых государств в политико-правовом отношении, которое оказалось в состоянии успешно решать свои экономические, внутриполитические и внешнеполитические задачи в условиях гражданского мира и прочной социальной стабильности. V. БРИТАНСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ Становление Британской колониальной империи началось еще в эпоху абсолютизма: в 1583 г. был захвачен остров Ньюфаундленд, в 1607 г. была основана первая колония в Северной Америке — Вирджиния (названная так в честь “королевы-девы” Елизаветы I). К середине XIX века Британская колониальная империя стала крупнейшей в мире: в 1860 г. ее территория составляла 11 млн кв. км, а население превышало 145 млн чел. Термин “Британская империя” был введен в официальный язык премьер-министром Великобритании Б. Дизраэли в 70-х гг. ХЕХ в. Ограбление колоний явилось одним из решающих условий промышленного переворота, в результате которого Англия заняла лидирующее положение в мире. В то же время метрополия сознательно тормозила экономическое развитие колоний, консервировала сохранение в них феодальных и дофеодальных порядков. К началу Первой мировой войны Великобритания господствовала уже на 33,5 млн кв. км и эксплуатировала около 440 млн проживавшего там населения, — эти цифры свидетельствуют, что территория империи превышала территорию метрополии (230 тыс. кв. км.) в 140 раз, а население империи превосходило население метрополии (41,6 млн чел.) более чем в 10 раз. Основными нормативными актами, на основе которых осуществлялось управление колониями, являлись билли парламента и правительственные распоряжения, имеющие статус “приказов короля в Совете”. Специальная должность государственного секретаря по делам колоний была учреждена в 1768 г.; особое Министерство колоний было создано в 1854 г. Высшей апелляционной инстанцией для судов колоний являлся Судебный комитет Тайного совета Великобритании. Начиная с XVIII века сложилось деление колоний на два типа — завоеванные и переселенческие; тип колонии определял соответствующую модель управления ею. Управление завоеванными колониями. Завоеванные колонии характеризовались преобладанием в них “цветного” населения. Они не обладали политической автономией и управлялись от имени короны непосредственно правительством Великобритании через органы метрополии. Законодательная и исполнительная власть в таких колониях сосредоточивалась непосредственно в руках представителя короны в колонии — губернатора (генерал-губернатора). Создаваемые в этих колониях представительные органы состояли только из представителей местной олигархии; к тому же они не обладали никакой реальной властью и играли лишь роль совещательных органов при губернаторах. Как правило, в завоеванных колониях устанавливался режим национальной, расовой дискриминации. С целью ослабления национально-освободительной борьбы в колониях Англия широко использовала методы натравливания одних народов на другие, сталкивала их в кровавых распрях между собой (политика “разделяй и властвуй”). Типичным образцом завоеванной колонии являлась Индия. Эксплуатация этой богатейшей колонии (“самой блестящей и драгоценной жемчужины в короне английского короля”, по выражению У. Черчилля) облегчалась тем обстоятельством, что Индия делилась на громадное число феодальных княжеств (общим числом свыше 600), между которыми не прекращались между-усобные конфликты. Политическая раздробленность Индии усугублялась противоречиями национального и религиозного характера: здесь проживали сотни народностей и этнических групп, отличавшиеся друг от друга языком, культурными традициями, конфессиональными воззрениями. Английские колониальные власти искусно использовали эти антагонизмы, сознательно культивировали ту “войну всех против всех”, которая была свойственна восточным общественным структурам еще со времен рабовладельческих деспотий. |
Похожие:
 | Свободно организованные коллективы, действующие совместно в неинституционализированной форме для того, чтобы произвести изменения... |  | I. Сибирские архивы в системе приказных учреждений русского государства (Конец XVI начало XVIII вв.) |
| Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... | | Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... |
| Спецкурс «Введение в историю Нового и новейшего времени» предусмотрен компетентносно-ориентированным учебным планом по направлению... | | ... |
| ... | | ... |
| Международную научно-теоретическую конференцию «Государство, право, демократия в современном мире», посвященную 110-летию со дня... | | Тема Складывание централизованного государства и система государственного управления в XV xvii вв |