Государство и право Нового времени (XVII-XIX вв.) (В. В. Кучма)
Скачать 4.38 Mb.
|
| Указанный компромисс заложил основы прочного классового союза между ведущими политическими силами страны и определил всю дальнейшую перспективу развития английской государственности в XVIII, XIX и XX веках. Принципиальные противоречия между участниками союза были сняты раз и навсегда, так что стабильности общества изнутри уже ничто не могло угрожать. В своих основных чертах обрисованный компромисс сохраняет силу вплоть до наших дней. Но если на первых порах внутри блока роль главного партнера играла земельная аристократия, а буржуазия оставалась как бы в тени, то с течением времени (особенно начиная с эпохи промышленного переворота) произошла постепенная взаимная смена роли партнеров. Именно охарактеризованный классовый компромисс явился социальной базой английской модели конституционной монархии — такой государственной формы, которая является сочетанием новых, буржуазных государственно-правовых институтов и учреждений (в частности, правомочного представительного органа) со старыми, ведущими свое происхождение из феодальной эпохи (примерами таковых в условиях Англии являлись сильная королевская власть, палата лордов в составе парламента и т. п.). Новый король Англии, вступивший на престол под именем Вильгельма III (правил до 1702 г.), в октябре 1689 г. подписал т. н. Билль о правах (Bill of Rights) — важнейший конституционный акт, явившийся юридическим оформлением “Славной революции”. Указанный Билль в своих 13 статьях регулирует взаимоотношения короля и парламента, очерчивая (правда, еще недостаточно четко) границы их компетенции. Устанавливая верховенство парламента в области законодательства, Билль о правах констатировал, что “притязания на власть приостанавливать законы или исполнение законов королевским повелением, без согласия парламента” являются незаконными (ст. 1); также незаконными являются “притязания на власть изъятия от законов или исполнения законов королевским повелением” (ст. 2). Провозглашая верховные финансовые прерогативы парламента, Билль установил, “что взимание сборов в пользу и в распоряжение короны без согласия парламента или за более долгое время или иным порядком, чем установлено парламентом, незаконно” (ст. 3). Определение состава и численности постоянного войска в пределах королевства в мирное время, набор и содержание такого войска, а также финансирование средств на эти нужды являлось также исключительной прерогативой парламента (ст. 6 — данное ограничение рассматривалось в то время как самое серьезное ограничение королевской прерогативы). Несколькими статьями Билля определялись принципы деятельности судебной власти: не допускалось требования чрезмерных залогов, чрезмерных штрафов, жестоких и необычных наказаний (ст. 10); пресекалась практика искусственного подбора присяжных (ст. 11) — последние получили доступ и к разбору дел о государственной измене. Билль провозглашал некоторые основополагающие права и свободы подданных: свободу выборов членов парламента (ст. 8), свободу слова в стенах парламента (ст. 9), право обращения с петициями к королю (ст. 5). В Билле содержалось специальное указание, что парламент должен созываться достаточно часто (ст. 13). Впоследствии это положение было уточнено: срок полномочий парламента был установлен вначале в 3 года (Трехгодичный акт 22 декабря 1694 г.), а впоследствии — в 7 лет (Семилетний акт 26 апреля 1716 г.). Что касается парламентских сессий, то они должны были созываться не реже одного раза в год (хотя бы потому, что денежное содержание королю по цивильному листу должно было подтверждаться ежегодно). Билль о правах можно с полным основанием характеризовать как первую в истории конституцию буржуазного государства, а Вильгельма Оранского — как первого монарха, получившего власть от парламента. Парламент, обсуждавший Билль, был избран в январе 1689 г. и имел чрезвычайные полномочия. Фактически он сыграл роль Учредительного собрания, которое утвердило отречение от престола прежнего короля и оформило переход власти в руки новых правителей. Избрание нового короля подобным чрезвычайным парламентом рассматривалось современниками как самое крупное нововведение в конституционной истории Англии. При этом важнейшее отличие от прошлого состояло в том, что трон впервые занял не король “Божьей милостью”, а именно ставленник парламента. При этом в самом тексте Билля (ст. 11) подчеркивалось, что все его положения “объявлены, узаконены и установлены властью настоящего парламента” с тем, чтобы они “действовали, сохраняли силу и пребывали законом этого королевства на вечные времена”. Важно отметить, что и Билль о правах, и ряд других конституционных законов, изданных на протяжении следующего двадцатилетия, были предложены и приняты именно представительным органом в качестве политических соглашений с королем, а не октроированы монархом в порядке самоограничения — такой способ принятия данных конституционных актов придавал им повышенную юридическую прочность. С другой стороны, складывавшаяся конституционная практика свидетельствовала о том, что политическая инициатива прочно удерживалась в руках парламента — это обеспечивало ему перспективу дальнейшего доминирования во взаимоотношениях с короной. Главное изменение, произошедшее в английской “конституции” после 1688 г., заключалось в реальном перенесении центра государственной власти от короны к парламенту. Тем не менее об установлении прямого парламентского правления говорить было бы еще преждевременно: король оставался свободным в выборе и смещении министров и судей, сохранял право созыва и роспуска парламента, а также право вето на его решения. Дальнейшее развитие принципов, заложенных в Билле о правах, осуществлялось двумя основными способами: 1) путем издания соответствующих законодательных актов и 2) через систему политических соглашений (“конституционных обычаев”, “конвенциональных норм”), достигаемых в ходе практической парламентской или правительственной деятельности. Наиболее важным законом, изданным уже в начале XVIII века, является Акт об устроении (Act of Settlement), который иногда имеет и другое наименование — Акт о престолонаследии. Принятый 12 июня 1701 г., он регулировал порядок замещения английского престола в случае нарушения династической преемственности. Поскольку Вильгельм III и Мария не имели наследников, трон передавался Анне (1702—1714 гг.), младшей дочери Якова II; после ее смерти корона переходила к боковой линии Стюартов — на престол был приглашен ганноверский курфюрст Георг, ставший королем под именем Георга I. Важнейшей идеей Акта об устроении являлось установление принципа подзаконности королевской власти и самой личности монарха. Согласно этому документу, лица, вступавшие на английский престол, обязаны были присоединиться к англиканской церкви; запрет католикам занимать английский престол утвердился окончательно и сохраняет силу вплоть до настоящего времени. Новый король не мог вступать в войну за интересы своей прежней родины без согласия парламента; без такого же согласия он не имел права покидать территорию королевства. Королю воспрещалось осуществлять право помилования в отношении тех лиц, которые привлечены к ответственности в порядке импичмента. Лица, рожденные вне пределов Англии, Шотландии и Ирландии, а также вне зависящих от них владений, не имели права быть членами Тайного совета или одной из палат, занимать ответственные места, военные или гражданские должности, связанные с вознаграждением, и принимать пожалования от короны — подобным запретом парламент стремился оградить административный аппарат от проникновения в него иностранцев (это было особенно важно с учетом того, что престол занимали лица, не являвшиеся англичанами по происхождению). Чтобы уменьшить влияние короны на парламент, провозглашалось, что “никакое лицо, которое занимает какую-либо платную должность или место, подчиненное королю (здесь в первую очередь подразумевались министры. — В. К.), или получает пенсию от короны, не может состоять членом палаты общин” (следует, впрочем, отметить, что данное положение вскоре — в 1706 г. — было отменено). Наиболее существенными положениями Акта об устроении явились два новых государственно-правовых принципа: т. н. правило контрасигнатуры и принцип несменяемости судей. Контрасигнатура требовала скрепления любого акта исполнительной власти, помимо подписи короля, подписью министра (в то время — члена Тайного совета), по совету и с согласия которого был издан данный акт. Цель, которая при этом достигается, состоит в дальнейшем ограничении королевской власти: если король признавался безответственным (по формуле: “Король не может быть неправ” — The King do not wrong), то скрепа министра означала взятие им на себя ответственности за реализацию данного акта. И поскольку в дальнейшем министр не мог сослаться на приказы короны как на обоснование противозаконности своих действий, данный министр мог быть привлечен парламентом к ответственности в порядке импичмента, причем король в таком случае не обладал правом его помилования. Начиная с этого времени правило контрасигнатуры стало необходимым и непременным элементом процедуры оформления правительственных решений и положило начало процессу установления ответственности министров перед парламентом. Принцип несменяемости судей выводил судебный аппарат из-под контроля короля и провозглашал отделение судебной власти от исполнительной. Если раньше судьи занимали свои должности, пока это “было угодно королю” (durante beneplacito regis), то согласно анализируемому документу они будут осуществлять правосудие, “пока они будут вести себя хорошо” (quamdiu se bene gesserint). Эта формула означала, что в случае совершения судьей преступления он смещался с должности не королевским распоряжением, а решением обеих палат парламента. Акт об устроении заканчивался подтверждением незыблемости принципа законности, который должен был распространяться на правление королей, на деятельность всех министров и других должностных лиц. В документе утверждалось, что этот принцип проистекал от “основополагающих законов Англии”, которые являлись “прирожденным достоянием ее народа”. В свою очередь, целью этих законов являлась защита религии, прав и вольностей всех подданных английского королевства. Становление и развитие конституционной монархии. Нормативными актами, принятыми на рубеже XVII и XVIII веков, было придано законодательное оформление некоторым основным принципам английской конституционной монархии, важнейшими среди которых являлись: полное и исключительное верховенство (супрематия) парламента в области законодательной власти; исключительные прерогативы парламента в вотировании бюджета и определения военного контингента; отделение законодательной власти от непосредственной правительственной деятельности; принцип законности в управлении; принцип несменяемости судей. Вместе с тем вопрос о взаимоотношении властей еще не был окончательно урегулирован. Король сохранял за собой право абсолютного вето в отношении парламентских актов; никакой ответственности короля перед парламентом не было предусмотрено; парламент не имел рычагов воздействия на процесс формирования правительства, равно как и инструментов влияния на его политику. Все это дает основания для характеристики государственного строя Англии рассматриваемого периода как дуалистической монархии. Как уже отмечалось выше, развитие принципов Билля о правах происходило и в ходе политической (преимущественно парламентской) практики, в процессе соперничества двух политических течений — тори и вигов. Тем самым английская “конституция”, состоявшая ранее из двух основных источников — парламентских актов и судебных прецедентов, — стала пополняться большой массой источников новой разновидности — т. н. конституционными обычаями, называемыми иначе — “конвенциональные нормы”. Эти соглашения, рождаемые парламентской практикой, даже не всегда вовремя фиксировались партийными руководителями, а значение многих из этих соглашений в полной мере осознавалось и оценивалось лишь гораздо позднее. Специфика подобных соглашений состояла в том, что они (в отличие от законодательных актов и судебных прецедентов) стояли за рамками права и не подлежали судебной защите. Однако юридическая значимость этих соглашений являлась не менее существенной, чем сила нормативных актов, принятых с соблюдением соответствующих законотворческих процедур, ибо гарантом прочности и реальной действенности конституционных обычаев является непосредственно сам парламент как носитель верховного государственного суверенитета. А. Дайси справедливо указывает, что конституционные соглашения в своей глубинной основе обязаны основному конституционному принципу — принципу суверенитета народа. В основном именно на указанных конституционных обычаях, фиксировавших результаты парламентской практики, строились взаимоотношения короля и парламента с Кабинетом министров — третьим важнейшим государственным органом, возникшим и оформившимся практически без всякого законодательного урегулирования в течение XVIII века. Невозможно назвать никаких нормативных актов, которые регулировали бы состав кабинета, его полномочия, порядок формирования, принципы взаимоотношений с короной и парламентом. Кабинет министров первоначально представлял собой коллегию из пяти-семи наиболее влиятельных членов Тайного совета, получившую наименование “правительства его Величества”. Основополагающим стержнем взаимоотношений короля, парламента и кабинета министров явился принцип т. н. “ответственного правительства”. В начале XVIII века монарх формально продолжал оставаться главой государства и обладал многочисленными и широкими полномочиями. Король считался главой государства; его особа признавалась священной и неприкосновенной. Король обладал верховенством над церковью, в т. ч. правом назначения на церковные должности. Он принимал участие в законодательстве, поскольку ни один парламентский акт без его подписи не вступал в силу. За королем оставалось право роспуска нижней палаты. Назначения на все административные и судебные должности производились либо лично королем, либо от его имени; от имени короля вершился суд. Король представлял страну на международной арене, направлял и принимал послов, имел право заключения международных договоров, осуществлял командование вооруженными силами — армией и флотом. Он также предоставлял права гражданства, присваивал почетные титулы и звания (в том числе статус лорда, если таковой не был наследственным). К прерогативам короны относилась и чеканка монеты.Однако в реальной жизни королевские прерогативы все более и более ограничивались. Абсолютное вето короля в отношении парламентских актов было использовано два последних раза в конце XVII и начале XVIII века: в 1692 г. король Вильгельм III не дал своего согласия на то, чтобы парламент созывался один раз в три года (впрочем, через два года он был вынужден с этим согласиться), а в 1707 г. королева Анна отказалась утвердить билль о шотландской милиции. Утратив право вето в отношении парламентских актов, корона лишилась реального рычага воздействия на законодательную сферу. Законодательная инициатива практически полностью сосредоточилась в парламенте: после 1688 г. трудно назвать хотя бы один закон, который был бы издан по инициативе короны. Право объявлять войну и заключать мир постепенно перешло из рук короля в руки парламента. Одновременно становились все более номинальными и функции короля как главы исполнительной власти, мощным инструментом ограничения короны в данном отношении стала реализация принципа контрасигнатуры: только подпись первого министра делала любой королевский акт действительным. К тому же со времени установления на престоле Ганноверской династии (1714 г.) возник прецедент неучастия короля в заседаниях кабинета министров. Причина была проста и прозаична — король Георг I в течение своего 13-летнего правления так и не удосужился изучить английский язык; но поскольку его министры, в свою очередь, не владели немецким языком, король объяснялся с ними по-латыни. Неучастие короля в заседаниях кабинета министров привело, с одной стороны, к значительному усилению руководящих функций премьер-министра в кабинете, а с другой — к нарастанию “отчужденности” кабинета от короля, к приобретению кабинетом фактической самостоятельности. Складывалась ситуация, которая впоследствии получила свое выражение в формуле: “Король властвует, но не управляет”. В условиях прогрессирующей утраты королем реальной политической власти задача установления парламентского контроля непосредственно над королем теряла свою актуальность. Гораздо существенней оказывалась перспектива формирования механизмов парламентского контроля над кабинетом. Первым существенным шагом в этом направлении были законы 1705—1707 гг., снявшие запрет для министров на избрание их в нижнюю палату парламента. Дальнейшее усиление связки “парламент — кабинет” (при доминировании первого из этих элементов над вторым) происходило в конце 10-х — начале 20-х гг. XVIII века, когда стал утверждаться принцип формирования Кабинета по однопартийной, а не по коалиционной системе; первый случай формирования однопартийного правительства только из представителей победившей на выборах в парламент партии относится также ко времени правления Георга I. Из этого стало логически вытекать правило, что кабинет мог удерживаться у власти лишь до тех пор, пока он пользуется поддержкой (доверием) большинства палаты общин (хотя бы потому, что именно от нее зависело утверждение бюджета). Если кабинет стал формироваться из лидеров партии большинства, то вторая партия (в данном случае партия меньшинства) создавала организованную парламентскую оппозицию и т. н. “теневой кабинет”. |
Похожие:
 | Свободно организованные коллективы, действующие совместно в неинституционализированной форме для того, чтобы произвести изменения... |  | I. Сибирские архивы в системе приказных учреждений русского государства (Конец XVI начало XVIII вв.) |
| Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... | | Франции и Англии xvii–xix вв до нынешних проблем культурного сотрудничества в Западной Польше. Особое внимание уделяется практике... |
| Спецкурс «Введение в историю Нового и новейшего времени» предусмотрен компетентносно-ориентированным учебным планом по направлению... | | ... |
| ... | | ... |
| Международную научно-теоретическую конференцию «Государство, право, демократия в современном мире», посвященную 110-летию со дня... | | Тема Складывание централизованного государства и система государственного управления в XV xvii вв |