ГЛАВА XX
Вся беда заключалась в том, что Юджин, снова сжимавший Сюзанну в своих
объятиях, не приготовил сколько-нибудь ясного плана действий. Вместо того
чтобы немедленно предложить ей какой-то способ открыто или тайно вырваться
на волю или же, овладев девушкой, увезти ее, - чего в сущности она и ждала,
- он принялся передавать ей слова миссис Дэйл и, вместо того чтобы сказать
"бежим", - спрашивал ее совета.
- Вот что ваша матушка только что предложила мне, Сюзанна, - начал он
и стал излагать разговор во всех подробностях. В обещаниях миссис Дэйл он
уже видел свершение всех своих надежд.
- Я ответил ей, - сказал он, подразумевая миссис Дэйл, находившуюся
где-то тут же, поблизости, - что ничего не могу сказать. Она требовала от
меня обещания, что мы именно так и поступим, но я заявил, что решение
вопроса должно быть предоставлено вам. Если вы хотите вернуться в Нью-Йорк,
мы поедем туда сегодня или завтра. Если же вы предпочтете принять совет
вашей матушки, то я подчинюсь вашему желанию. Я предпочел бы, конечно,
чтобы вы стали моей теперь же, но вместе с тем готов и ждать, при условии,
что мы будем иметь возможность видеться.
Сюзанна слушала его и не понимала. Какого решения он от нее ждет? Она
жаждала чего-то необыкновенного, какой-то волнующей драматической развязки,
- но так как ничего не произошло, ей приходилось довольствоваться тем, что
есть. По правде говоря, ею владело одно только желание - быть с Юджином.
Она отнюдь не рассчитывала, что он получит развод. Под влиянием прочитанных
книг и незрелых размышлений ей казалось, что в этом и нет особой
необходимости. Она вовсе не желала зла Анджеле. Она не хотела, чтобы Юджин
нанес жене смертельное оскорбление, открыто бросив ее. После того как Юджин
сказал ей, что жизнь с Анджелой его не удовлетворяет, что между ними нет
настоящей любви, что и Анджела не питает к нему сколько-нибудь сильного
чувства, - она и сама признавала это в своем письме, - Сюзанна решила, что
нет ничего дурного, если она будет делить Юджина с Анджелой. Но что такое
он говорит сейчас? Он рассуждает о том, как им быть в дальнейшем. Она
думала, что он явится и умчит ее, как некий бог, а вместо этого он
развивает перед нею какую-то новую теорию и отнюдь не похож на юного бога.
Сюзанна совсем растерялась. Она не могла понять, почему Юджин не хочет
немедленно увезти ее.
- Я, право, не знаю... Как вы находите лучше, - сказала она. - Если вы
хотите, чтобы я пробыла здесь еще месяц...
- Нет, нет, - прервал ее Юджин; он догадывался, что допустил какую-то
ошибку, и хотел поскорее исправить ее. - Я этого ни в коем случае не хочу.
Нет, нет, вовсе нет! Я хочу, чтобы вы поехали со мной сегодня же, если
возможно. Но я считал своим долгом вам все рассказать. Ваша матушка
говорила как будто искренне. Если мы можем добиться своего и притом
остаться с ней друзьями, было бы очень нехорошо не воспользоваться этим.
Зачем причинять ей лишние страдания? Но если вы и в самом деле согласны...
Он замолчал, чувствуя, что окончательно запутался. Сюзанна едва ли
могла бы в ту минуту сказать, какое впечатление произвели на нее его слова.
Она только чувствовала, что все бремя ответственности за то или иное
решение взваливается на нее. Но это было несправедливо, ей не хватало для
этого сил. Не хватало жизненного опыта. Пусть Юджин решает, и как он решит,
так и будет.
Надо сказать, что даже в тот момент, когда Юджин опять заключил
Сюзанну в свои объятия, - да еще в присутствии ее матери, - он все же не
почувствовал того триумфа, как ожидал, потому что еще не считал судьбу свою
окончательно решенной. Он не считал возможным пренебречь предложением
миссис Дэйл, если оно серьезно. Она заявила ему, прежде чем позвать
Сюзанну, что если он не примет ее условий, она будет продолжать борьбу -
немедленно даст телеграмму Колфаксу и попросит его приехать. Несмотря на то
что Юджин забрал свои деньги из банка и готов был бежать, как только
представится возможность, его все же удерживала мысль о Колфаксе и желание
сохранить свое обеспеченное положение, присоединив к нему все, что
предлагала миссис Дэйл. Он колебался. А может быть, удастся все уладить к
общему удовольствию?
- Я не жду от вас окончательного решения, - сказал он, - но как вы
думаете?
А Сюзанна пребывала в каком-то смутном состоянии, мешавшем ей думать.
Юджин был с нею. Это был рай. Высоко в небе сияла луна.
Чудесно снова быть с ним, чувствовать его ласки. Но он не собирается
похищать ее. Они не бросали миру вызова. Они не делали ничего похожего на
то, о чем она мечтала, не неслись через все препятствия к победе, - а между
тем она именно для этого вызвала его сюда. Мать обещала помочь ему в
получении развода. Она окажет материальную поддержку Анджеле, если
понадобится. И она, Сюзанна, через некоторое время выйдет замуж, и скоро у
нее будет свой дом, и все, как у других. Как странно! Но ведь это вовсе не
то, чего она добивалась. Она хотела пренебречь условностями, она мечтала о
чем-то смелом, необыкновенном. Может быть, она и погубила бы себя, хотя ей
это казалось маловероятным. Мать рано или поздно уступила бы. Так почему же
Юджин идет на эту сделку? Как странно...
Ничто не могло нанести такого удара их любви, как эти вдруг
проснувшиеся сомнения. Ведь с приездом Юджина они должны были соединиться.
Они должны были бороться и победить. Но вот теперь он обнимал ее, а у нее
не шли из головы эти смутные мысли. Что-то омрачало их счастье, - словно
бледная дымка, туманящая яркую луну, словно брызги пены над морским прибоем
или крохотное облачко, не больше человеческой ладони, от которого сердце
сжимается боязливым предчувствием. Юджин был для нее по-прежнему желанным -
но он не собирался бежать с нею. Они говорили о возвращении в Нью-Йорк, -
но не сейчас же и не вместе. Как же так?
- Вы думаете, это будет очень для вас плохо, если мама все расскажет
Колфаксу? - спросила она, когда Юджин передал ей угрозу миссис Дэйл.
- Не знаю, - серьезно ответил Юджин. - Да, пожалуй, что плохо. Трудно
сказать, как он отнесется. Впрочем, это не имеет никакого значения, -
добавил он, и снова Сюзанна была озадачена.
- Ну что ж, если вы хотите ждать, давайте подождем. Я согласна
поступить, как вы находите лучше. Я не хочу, чтобы вы потеряли из-за меня
место. Если вы считаете, что нужно подождать, будем ждать.
- Но только в том случае, если мне можно будет видеться с вами
регулярно, - ответил Юджин, окончательно теряя почву под ногами.
Не умел он идти к победе, не умел взять инициативу в свои руки. Он
наивно старался сделать так, чтобы и волки были сыты и овцы целы - хотел
видеться с Сюзанной, кататься с Сюзанной, танцевать с Сюзанной, только что
не поселиться с нею в Нью-Йорке, впредь до предстоящего вступления в тайный
или открытый союз. Миссис Дэйл обещала принять его в свою семью, а на самом
деле она только старалась выгадать время, чтобы предпринять некоторые шаги
и дать Сюзанне возможность опомниться. Больше всего она надеялась на время,
и в этот вечер, почти не отходя от влюбленных и уловив кое-что из слов
Юджина, она почувствовала значительное облегчение. Либо он начинает
приходить в себя и раскаивается в своем безумии, либо поддался на ее
обманчивые посулы. Если б удалось разлучить его с Сюзанной еще на неделю, а
самой вернуться в Нью-Йорк, она пошла бы к Колфаксу и к Уинфилду и,
возможно, заставила бы их воздействовать на Юджина. Нужно сломить его волю.
Он не понимает, что делает, он потерял рассудок. По-видимому, ее ложь
подействовала, и она добьется отсрочки, а больше ей ничего не нужно.
- Не знаю. Делайте, как считаете лучше, - говорила Сюзанна между двумя
поцелуями. - Как вы хотите - чтобы я завтра же поехала с вами в Нью-Йорк,
или...
- Да, да, - ответил он быстро и решительно, - завтра же. Но мы должны
приложить все старания, чтобы переубедить вашу матушку. Она понимает, что
раз мы снова вместе, то это дело конченое, и надо ее в этом уверить. Она
говорит об уступках, а нам только того и нужно. Если нам предлагают
какое-то соглашение, почему не пойти на него? Я не против того, чтобы
подождать еще недельку, - надо дать ей подумать. Если же она к тому времени
не изменит своего отношения, будем действовать. Вы могли бы поехать на
недельку в Ленокс, а затем ко мне.
Он говорил так, словно одержал победу, между тем как в
действительности потерпел решительное поражение. Он потерял Сюзанну.
Сюзанна глубоко задумалась. Не того она ждала, но...
- Хорошо, - сказала она после непродолжительной паузы.
- Вы завтра поедете со мной?
- Да.
- Куда - в Ленокс или в Нью-Йорк?
- Посмотрим, что мама скажет. Если вам удастся с ней договориться...
Все, что хотите... Я согласна.
Немного спустя Юджин и Сюзанна пожелали друг другу спокойной ночи.
Было решено, что утром увидятся и вместе поедут до Ленокса. Миссис Дэйл
поможет ему добиться развода. Положение казалось вполне удовлетворительным,
даже прекрасным. Но почему-то Юджин чувствовал, что делает не то, что
нужно. Он ушел к себе в комнату, в один конец дома, а Сюзанна - в другой.
Миссис Дэйл, объятая страхом, оставалась настороже и не смыкала глаз, но в
этом не было надобности. Юджин больше не безумствовал. Засыпая, он думал о
том, что в ближайшем будущем все устроится и что Сюзанна в конце концов
станет его женой.
ГЛАВА XXI
На следующий день, обсудив заманчивую возможность провести несколько
дней в охотничьем домике и отдаться восторгам свидания и выслушав
прозрачные намеки миссис Дэйл насчет того, что подумают слуги, которые,
вероятно, и так уже кое-что подозревают или же слыхали от начальника
станции, Юджин и Сюзанна решили расстаться: она направлялась в Ленокс, он -
в Нью-Йорк. Весь путь до Олбэни они просидели рядышком в купе спального
вагона, как дети, которые счастливы быть вместе. Миссис Дэйл, сидя
напротив, перебирала в уме все свои обещания и думала о том, не лучше ли в
конце концов сейчас же ехать в Нью-Йорк и прекратить эту историю при помощи
Колфакса, или следует подождать еще немного, чтобы все само собой заглохло.
На другое утро, в Олбэни, Сюзанна и миссис Дэйл пересели в поезд,
шедший в Бостон, а Юджин поехал в Нью-Йорк. Он чувствовал себя совсем
другим человеком, когда пришел к себе на службу, а потом домой. Анджела,
вконец измученная, посмотрела на него, точно он был привидением или
выходцем с того света. Она не знала, куда он уезжал. Она не знала, вернется
ли он когда-нибудь. Не было смысла прибегать к упрекам, в этом она давно
убедилась. Оставалось только взывать к его добрым чувствам. Она подождала
до конца обеда, во время которого они говорили о самых безразличных вещах,
а потом зашла к нему в комнату, где он распаковывал чемодан.
- Ты ездил за Сюзанной? - спросила она.
- Да.
- Она с тобой?
- Нет.
- Знаешь, Юджин, как я провела эти последние три дня? - спросила она.
Юджин молчал.
- Я провела их на коленях. Да, на коленях, - повторила она. - Я молила
бога, чтобы он спас тебя от тебя самого.
- Не говори вздора, Анджела, - холодно отозвался он. - Ты прекрасно
знаешь, как я смотрю на эти вещи. Как видишь, со мной ничего не случилось.
Я пробовал перед отъездом дозвониться к тебе по телефону. Я поехал для
того, чтобы найти Сюзанну и привезти ее обратно, и я действительно привез
ее - пока что в Ленокс. Я выиграю в этой борьбе. Сюзанна будет моей - с
благословения закона или без него. Хочешь дать мне развод - пожалуйста. Я
обещаю полностью обеспечить тебя. Откажешь мне - я все равно добьюсь
Сюзанны. Мы с ней обо всем договорились. Зачем в таком случае все эти
истерики?
Анджела смотрела на него глазами, полными слез. Нет, это не тот Юджин,
которого она знала! Во время каждой такой сцены, каждой попытки образумить
его она чувствовала перед собой словно глухую, непроницаемую стену. Неужели
он так обезумел от любви к этой девушке? Неужели он сделает то, что
говорит? Когда он в высшей степени спокойно стал излагать ей свои планы,
подвергшиеся за последние дни некоторым изменениям, и упомянул имя миссис
Дэйл, она перебила его:
- Никогда она не отдаст тебе Сюзанну! Вот увидишь! Ты обманываешься.
Она только говорит так. Она водит тебя за нос. Ей нужно выиграть время.
Подумай, что ты собираешься делать. Ничего из этого не выйдет.
- Ты ошибаешься, - сказал Юджин. - Я уже фактически одержал победу.
Сюзанна будет моей.
- Возможно, возможно, но какой ценой! Посмотри на меня, Юджин. Разве
тебе недостаточно меня? Я еще хороша. Ты всегда восхищался моим телом.
Смотри, смотри! - и она распахнула пеньюар.
Она заранее продумала эту сцену в надежде произвести на него
впечатление:
- Разве тебе недостаточно меня? Разве я не могу дать тебе все, что ты
желаешь?
Юджин устало отвернулся: эта выходка вызвала в нем отвращение. Ничего
более неудачного Анджела не могла придумать - ничего более неуместного и
бесполезного. Это была в своем роде эффектная драматическая сцена, но при
данных обстоятельствах она ни к чему не вела.
- Оставь, Анджела, - сказал он. - Этим ты на меня больше не
подействуешь. Супружеские чувства между нами умерли и не воскреснут. Зачем
обращаться к аргументам, которые утратили для меня свою силу? Я ничего не
могу с собой поделать. Между нами все кончено. Так что же ты намерена
предпринять?
И опять Анджела ушла ни с чем. Хотя нервы ее были вконец издерганы и в
душе царило отчаяние, она, как зачарованная, следила за этой трагедией,
которая разыгрывалась у нее на глазах. Неужели ничто не заставит его
образумиться?
Они разошлись по своим комнатам, а на другое утро Юджин опять сидел за
столом в своем служебном кабинете. От Сюзанны пришло письмо, что она все
еще в Леноксе, а потом второе, в котором она сообщала, что мать на день или
два уехала к знакомым в Бостон. На пятый день к нему в кабинет вошел
Колфакс и, радушно поздоровавшись, сел в кресло.
- Ну, как дела, старина? - спросил он.
- Да все так же, - ответил Юджин. - Не могу пожаловаться.
- Все благополучно?
- Да, более или менее.
- Скажите, к вам сюда никто не ввалится, пока я здесь? - осведомился
он, как-то странно глядя на Юджина.
- Я давно отдал соответствующее распоряжение, но могу на всякий случай
повторить, - сказал тот, сразу настораживаясь. Уж не собирается ли Колфакс
говорить с ним о чем-то, имеющем отношение к его сердечным делам? Он чуть
побледнел.
Колфакс задумчиво смотрел в окно на расстилавшуюся в отдалении
панораму Гудзона. Он вынул сигару, обрезал кончик, но не закурил.
- Я спросил вас, не помешают ли нам, - задумчиво начал он, - потому
что мне нужно с вами поговорить, и предпочтительно наедине. На днях у меня
была миссис Дэйл, - добавил он все так же задумчиво. Юджин вздрогнул,
услышав это имя, и еще больше побледнел, но продолжал сидеть спокойно. -
Она рассказала мне целую историю, будто у вас какие-то предосудительные
намерения касательно ее дочери - не то вы собираетесь похитить ее, не то
жить с ней, без предварительного развода с женой и не обвенчавшись, не то
оставить жену, или что-то в этом роде. Я не придал этому большого значения,
но все же поговорить с вами я должен. Надо вам сказать, что не в моих
привычках вмешиваться в чьи-то личные дела. Я считаю, что они меня не
касаются и не касаются моего предприятия, если, конечно, не набрасывают на
него тень. Но я хотел бы знать, правда ли то, что говорила миссис Дэйл. Это
правда?
- Да, - ответил Юджин.
- Мы с миссис Дэйл старые друзья. Я знаю ее уже много лет. Конечно,
миссис Витла я тоже знаю, но не так близко. Вам известно, что с ней я
виделся значительно реже, чем с вами. Я не знал, что вы несчастливы в
браке, да это и не имеет никакого отношения к делу. Важно лишь то, что
миссис Дэйл намерена, как видно, устроить грандиозный скандал, что она
совсем потеряла голову, и я подумал, что лучше мне с вами поговорить, пока
не произошло ничего серьезного. Вы сами понимаете, что всякий скандал,
связанный с вашим именем, может весьма пагубно отозваться на делах
издательства.
Он умолк, ожидая, что Юджин будет оправдываться или протестовать, но
тот не проронил ни слова. Он был бледен, все его нервы были напряжены, на
душе лежала мучительная тяжесть. Так, значит, она все же обратилась к
Колфаксу! Вместо того чтобы сдержать слово, вместо поездки в Бостон она
помчалась в Нью-Йорк и бросилась к Колфаксу. Все ли она ему рассказала?
Вполне возможно, что Колфакс, несмотря на свой беспристрастный тон, примет
ее сторону. Что он думает о нем, Юджине? В вопросах морали он человек
весьма консервативный. Миссис Дэйл может быть ему полезна своими связями в
свете. Он держится очень спокойно и, видимо, взвешивает каждое слово. Как
мало похож на него этот безучастный тон.
- Вы всегда представлялись мне интересным объектом для изучения,
Витла, - продолжал Колфакс после некоторого молчания, - с первой же минуты
нашего знакомства. Мне кажется, что вы гений, если таковые существуют, но,
как и все гении, вы не свободны от слабостей и сумасбродств. Одно время я
верил, что вы серьезно обдумываете свои планы, которые, надо сказать,
всегда себя оправдывали, но потом я пришел к заключению, что это не так. Вы
притягиваете к себе известные формы таланта и энергии. Кроме того, вы
обладаете рядом других достоинств, хотя мне трудно было бы их в точности
определить. У вас богатое воображение, это мне хорошо известно. Вы умеете
правильно ценить людей. Это я тоже знаю. На моих глазах вы подобрали
несколько превосходных работников. Конечно, все это делается вами не
наобум, но без всякой системы и последовательности, - я сказал бы, без
должного чувства ответственности, - разве что я глубоко заблуждаюсь. И мне
кажется, что история с маленькой Дэйл - это недурная иллюстрация к моим
словам.
- Не будем говорить о ней, - сказал Юджин холодно и чуть высокомерно.
- Я предпочел бы не касаться этого.
Всякое упоминание о Сюзанне вызывало в нем болезненное чувство. Тема
была опасная, и Колфакс это понял.
- Хорошо, не будем, - спокойно отозвался он. - Но справедливость моих
слов можно установить и другим путем. Согласитесь, вы действовали в этой
истории далеко не обдуманно, так как в противном случае без труда поняли
бы, что прямиком летите в пропасть. Если вы хотели добиться этой девушки и,
насколько я понимаю, заручились ее согласием, вы должны были это сделать,
дружище, без ведома ее матери. Миссис Дэйл, возможно, сумела бы потом
как-нибудь все уладить. Во всяком случае девушка была бы ваша, и я полагаю,
что вы согласны были бы нести ответственность за все последствия. Теперь же
вы вмешали в это дело миссис Дэйл, а у нее есть могущественные друзья. Вы
не можете не считаться с нею. И я не могу. Она настроена крайне воинственно
и, пожалуй, не остановится ни перед чем, чтобы заставить вас отступить.
Он снова сделал паузу, ожидая, что Юджин что-нибудь скажет, но тот не
произнес ни слова.
- Я хочу задать вам один вопрос и прошу на меня не обижаться, так как
я говорю с вами без всякого умысла; просто это поможет мне лучше
разобраться во всем, а может быть, позднее и вам, если вы захотите. Было ли
в ваших отношениях с мисс Дэйл что-либо компрометирующее и...
- Нет, - ответил Юджин, не давая ему кончить.
- Давно уже идет эта борьба?
- С месяц или около того.
Колфакс пожевал конец сигары.
- Как вам известно, Витла, вы нажили себе в издательстве много сильных
врагов. Ваш образ правления был далеко не мягкий. К тому же, как я замечаю,
вы далеко не дипломат. Вы набрали людей, которые были бы счастливы свалить
вас и занять ваше место. Если бы они узнали все обстоятельства этого
щекотливого дела, вы не остались бы на своем посту больше пятнадцати минут.
Вы это сами, конечно, понимаете. Вам пришлось бы уйти, и я был бы бессилен
этому помешать. Вы не могли бы здесь удержаться. Да и я не мог бы этого
допустить. Об этом вы, надо полагать, не подумали. Впрочем, влюбленные не
рассуждают. Я вполне вас понимаю. Я видел миссис Витла и могу сказать, в
чем беда. Она держала вас на коротком поводке. Вы не чувствовали себя
хозяином в собственном доме. Это вызывало в вас раздражение. Ваша жизнь
представлялась вам сплошным банкротством. Вам казалось, что вы погубили
себя этим браком - и это вселило в вас беспокойство. Я знаю девушку, о
которой идет речь. Она очаровательна. Но, как я уже говорил, дорогой мой,
вы не точно составили смету - не рассчитали, не спланировали. И если бы мне
нужны были доказательства того, о чем я всегда смутно догадывался, то
именно эта история дает их мне: вы не умеете действовать планомерно.
Сказав это, он отвернулся и стал смотреть в окно. Юджин сидел, не
поднимая глаз. Он никак не мог понять, к чему этот человек клонит. Колфакс
рассуждал очень спокойно и сосредоточенно, Юджин привык видеть его совсем
другим. Обычно он не изъяснялся по-человечески, а кричал, горячась и
жестикулируя. Сейчас он говорил медленно, обдуманно и, пожалуй, даже с
чувством.
- Несмотря на то что я расположен к вам, Витла, - дружба, конечно,
налагает на нас некоторые обязанности, - но дружба дружбой, а служба
службой, и я постепенно пришел к заключению, что вы, пожалуй, не самый
идеальный человек для своего поста. Вы живете больше чувством, вы слишком
беспорядочны. Уайт давно указывал мне на это, но я ему не верил. Я и сейчас
говорю не с его слов. Но едва ли я стал бы предпринимать какие-то шаги
только на основании моих впечатлений, если бы не эта история. Я еще не
пришел к окончательному выводу, но мне сдается, что положение ваше
щекотливое и опасное для данного предприятия. Вы сами понимаете, что
скандала издательство не потерпит. Представьте, какой шум подняли бы
газеты! Это причинило бы нам колоссальный вред. И я думаю, что ввиду всего
вышеизложенного вам нужно взять годичный отпуск и постараться тем временем
потихоньку наладить свою жизнь. Лично я полагаю, что вам не следовало бы
связываться с этой девушкой, если вы не можете добиться развода и жениться
на ней. Но я не советовал бы вам добиваться развода, если этого нельзя
сделать без большого шума. Я имею в виду, разумеется, только ваше положение
здесь, в издательстве. Помимо этого можете поступать, как вам угодно. Но
помните, всякий скандал отразится на вашей работе у меня. Удастся вам
устроить свои дела, - отлично! Нет, - ничего не поделаешь. Если эта история
вызовет много разговора, то вы сами понимаете, что о вашем возвращении сюда
не может быть и речи. Отказаться от этой девушки вы, вероятно, не
согласитесь?
- Нет, - сказал Юджин.
- Я так и думал. Я знаю, как серьезно относятся к таким вещам люди
вашего типа. Можете вы добиться от миссис Витла развода?
- Я не уверен, - сказал Юджин. - У меня нет юридических оснований для
развода. Только несходство характеров, ничего больше. Но этот брак лишил
мою жизнь всякого смысла.
- Да, - сказал Колфакс, - я вижу, это сложная история. Я понимаю, что
вы могли полюбить эту девушку. Она действительно прелестна, - из-за таких
вот девушек и возникают подобные осложнения. Я не намерен указывать вам,
что делать. Вам виднее. Но если бы вы спросили моего совета, я сказал бы -
не пытайтесь вступать с нею в связь, не обвенчавшись. Человек в вашем
положении не может себе этого позволить. Вы слишком заметная фигура. Вы,
конечно, знаете, что за последние годы ваше имя приобрело некоторую
известность в Нью-Йорке, не правда ли?
- Да, знаю, - сказал Юджин. - Но я считал, что договорился с миссис
Дэйл.
- Очевидно, это не так. Она сказала мне, что вы уговариваете ее дочь
стать вашей любовницей, что у вас нет надежд добиться в ближайшее время
развода, что ваша жена находится в... прошу прощения... а вы между тем
настаиваете на том, чтобы сойтись с ее дочерью. По ее мнению, это
недопустимо. Я склонен согласиться с ней. Это очень неприятно, но что
поделаешь? Она утверждает, что вы грозили попросту увезти девушку и жить с
нею, если она, ее мать, не согласится на ваши требования. - Он снова сделал
паузу. - Это верно?
- Да, - ответил Юджин.
Колфакс медленно повернулся в своем кресле и посмотрел в окно. Что за
человек! Странная штука - любовь!
- И когда же вы намерены это осуществить? - спросил он наконец.
- Не знаю! Сейчас все так запуталось. Мне нужно подумать.
Колфакс помолчал.
- Да, весьма странная история. Не многие поймут ее так хорошо, как я.
Не многие поймут вас, Витла, как я вас понимаю. Вы просчитались, дорогой
мой. И вам придется заплатить за это. Так бывает со всеми нами. Я не могу
разрешить вам оставаться здесь. Очень сожалею, но не могу. Придется вам
взять годичный отпуск и подумать хорошенько. Если ничего не случится, если
никакого скандала не будет, - что ж, трудно сказать, как я поступлю тогда.
Возможно, что я подыщу для вас местечко, - конечно, не то, какое вы
занимали, но что-нибудь найдется, это уж мы тогда сообразим. А пока что...
- Он умолк и снова задумался.
Юджин понял, как обстоит дело. Разговор о возвращении в издательство -
пустые слова. Колфакс пришел к заключению, что должен его уволить, и дело
вовсе не в миссис Дэйл, не в Сюзанне и не в моральной стороне вопроса, а
исключительно в том, что он потерял доверие Колфакса. Как-то случилось, что
Колфакс благодаря Уайту, благодаря миссис Дэйл, благодаря поведению самого
Юджина пришел к заключению, что Юджин человек беспорядочный, ненадежный, и
поэтому, только поэтому он теперь увольняет его. Тут и Сюзанна, тут и
судьба, тут и его собственный несчастный характер. Он долго сидел в
мучительном раздумье и, наконец, спросил:
- Когда вы хотите, чтобы я сдал дела?
- О, когда вам будет угодно, но чем скорее, тем лучше, раз дело грозит
скандалом. Конечно, если хотите, можно повременить недели три, - ну, месяц,
полтора. Лучше всего сделать вид, будто речь идет о вашем здоровье и вы
просите об отставке ради поправления его - это позволит соблюсти внешние
приличия. Для издательства ваш уход не будет иметь большого значения - дело
настолько налажено, что год вполне может идти по инерции. А через год все,
может быть, и уладится. Посмотрим...
Юджину было бы легче, если бы он не произнес последней лицемерной
фразы.
Колфакс пожал ему руку и ушел, а Юджин подошел к окну. Итак, крепкий
фундамент, на котором была построена его карьера, выбит у него из-под ног,
словно ударом ядра. Он потерял свой поистине исключительный пост, потерял
свои двадцать пять тысяч долларов. Где он найдет такое место? Кто еще,
какая другая компания может платить такие деньги? Удастся ли ему удержать
квартиру на Риверсайд-Драйв? Разве только, если он женится на Сюзанне. И
как сохранить собственную машину и лакея? Колфакс ни словом не обмолвился о
том, что временно оставит за ним оклад, - да и с какой стати? Колфакс ничем
ему не обязан. Он прекрасно платил ему, лучше, чем платили бы в другом
месте.
Юджин теперь горько пожалел, что так увлекся проектом "Синего моря", -
из-за своей глупой восторженности он ухлопал туда все свои деньги. Пойдет
ли миссис Дэйл и к Уинфилду? Удастся ли ей и там навредить ему? Уинфилд
всегда был ему хорошим другом. Он относился к нему с большим уважением. Да,
но это обвинение, этот разговор о его намерении совратить девушку! Как это
все обидно! Возможно, что и Уинфилд отшатнется от него, хотя, с другой
стороны, почему бы? У Уинфилда были любовницы, - но, правда, не было жены.
Колфакс прав. Он действовал необдуманно. Это совершенно ясно. Теперь
его призрачный мир начал меркнуть, как облака на закате. Возможно, что он и
в самом деле гнался за химерой. Неужели это так? Неужели?
|
