Учебное пособие Коллектив авторов: Е. Я. Букина
Скачать 1.84 Mb.
|
Министерство образования и науки Российской Федерации НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ  ХРЕСТОМАТИЯ ПО КУЛЬТУРОЛОГИИ Учебное пособие Коллектив авторов: Е. Я. Букина, А. В. Кирилова, С. В. Куленко, Е. Л. Плавская, М. Т. Усова, С. И. Чудинов Ответственный редактор Е. Я. Букина, канд. филос. наук, доц. НОВОСИБИРСК 2008 УДК ББК Хрестоматия по культурологии: учебное пособие / Под ред. Е. Я. Букиной. Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2008. Учебное пособие представляет собой сборник оригинальных текстов культурологической направленности, сгруппированных тематически на два раздела: теория культуры и история культуры. Первый раздел содержит выдержки из трудов известных ученых и философов, раскрывающих основные теоретические аспекты феномена культуры. Второй раздел состоит из текстов исследователей, а также сочинений авторов, выражающих дух различных культур и историко-культурных эпох. Каждый из фрагментов снабжен краткими биографическими сведениями об авторе. В конце прилагается краткий культурологический словарь, способный разъяснить специальные термины, встречающиеся в тексте. Хрестоматия дополняет ранее изданный коллективом кафедры теории и истории культуры НГТУ лекционный курс «Культурология» (Изд-во НГТУ, 2007). Предназначено для самостоятельной работы студентов очной и заочной форм обучения при подготовке к семинарским занятиям. Рецензенты: А. В. Колеватов, д-р филос. наук, проф. В. Ш. Сабиров, д-р филос. наук, проф. ХРЕСТОМАТИЯ ПО КУЛЬТУРОЛОГИИ  «Именно язык есть то, что несет в себе и обеспечивает общность мироориентации. Общение – это отнюдь не взаимное размежевание… разговор – это не два протекающих рядом друг с другом монолога. Нет, в разговоре возделывается общее поле говоримого. Реальность человеческой коммуникации в том, собственно и состоит, что диалог – это не утверждение одного мнения в противовес другому или простое сложение мнений. В разговоре обе они преобразуются». Г.-Г. Гадамер СОДЕРЖАНИЕ Теория культуры Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества Уайт Л.А. Понятие культуры Бердяев Н.А. Философия неравенства Данилевский Н.Я. Россия и Европа Шпенглер О. Закат Европы Тойнби А.Дж. Постижение истории Ефрем Сирин Слово душеполезное Фрейд З. Будущее одной иллюзии Лосев А.Ф. Диалектика мифа Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном Кант И. Критика способности суждения Лихачев Д.С. Письма о добром и прекрасном Кун Т.С. Структура научных революций Фейерабенд П. Против метода ИСТОРИЯ КУЛЬТУРЫ Платон Государство Лосев А.Ф. История античной эстетики Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада Эразм Роттердамский Жалоба мира Макиавелли Н. Государь Буало Н. Поэтическое искусство Дидро Д. Мысли к истолкованию природы Искусства (механические искусства, ремесла) Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре Сартр Ж.-П. Бытие и Ничто Майор Ф. Память о будущем Митрополит Иоанн (Снычев) Русская симфония Радищев А.Н. Беседа о том, что есть сын Отечества Чаадаев П.Я. Философические письма Юности честное зерцало или Показание к житейскому обхождению Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы Брюсов В.Я. Юному поэту Ключи тайн Реализм и условность на сцене Хлебников В. Манифест из сборника «Садок Судей II» Бердяев Н.А. Русская идея Митрополит Иоанн (Снычев) Русская симфония Краткий культурологический словарь Коллектив авторов-составителей ВВЕДЕНИЕ Для удовлетворения потребности во всестороннем и более глубоком изучении теории и истории мировой культурологической мысли коллектив авторов-составителей кафедры «Теория и история культуры» Новосибирского государственного технического университета подготовил учебное издание «Хрестоматии по культурологии». Хрестоматия дополняет ранее изданный лекционный курс «Культурология: теория и история культуры» (Новосибирск, 2007), представляя фрагменты из основополагающих культурологических трудов для организации учебных занятий со студентами как очной, так и заочной формы обучения. Для хрестоматии были отобраны наиболее значимые тексты, фрагменты культурологических трудов даны по возможности кратко, но так, чтобы без искажений передать основные идеи. Таким образом, книга составлена как антология основополагающих культурологических трудов, которые дают возможность не только оценить достигнутый уровень знания, но и увидеть целостную картину мира. Материал приведен в соответствии с учебной программой курса «Культурология» согласно требованиям Государственного образовательного стандарта (федеральный компонент) к обязательному минимуму содержания и уровню подготовки выпускников высшей школы по циклу «Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины». Авторский коллектив в своей работе над хрестоматией столкнулся с непростой проблемой. Культурологические исследования в библиотечных каталогах разнесены по многочисленным разделам и до сих пор не собраны воедино. В такой ситуации архиважной задачей специалистов является собрание под одной крышей оригинальных, основополагающих текстов по культурологии. Хрестоматия по культурологии состоит из двух разделов: теория культуры и история культуры. Таким образом, книга включает фрагменты базовых теоретико-культурологических и историко-культурологических текстов, описание этапов развития мировой и отечественной культуры, биографические, библиографические и справочные материалы, а также краткий словарь культурологических терминов. Представленная подборка оригинальных текстов, сгруппированных по темам, поможет студентам в подготовке к семинарским занятиям, в их самостоятельной исследовательской работе над первоисточниками, которая предполагает обращение к собственному творческому потенциалу. Так как собранные в хрестоматии тексты насыщены специальной терминологией, они могут быть достаточно трудны для восприятия. Работа с хрестоматией, таким образом, требует от студентов не только времени, но и внимания, а также мастерства. Коллектив авторов-составителей благодарит Чудинова Сергея Ивановича и Чижову Ольгу Борисовну за осуществление технической работы при подготовке рукописи. ТЕОРИЯ КУЛЬТУРЫ Гердер, Иоганн Готфрид (1744-1803) Немецкий писатель и мыслитель, знаток литературы и искусства, историк культуры. Родился в Морунгене (Восточная Пруссия) в семье школьного учителя. Учился на теологическом факультете Кёнигсбергского университета. С 1764 учитель в церковной школе в Риге, несколько лет спустя стал помощником настоятеля двух важнейших рижских приходов. В 1771–1776 служил главным пастором и членом консистории в Бюкебурге. После чего благодаря своему другу известному поэту Гёте был приглашен в Веймар, где стал придворным проповедником и членом консистории, позже главой консистории. Сочинения Гердера «Фрагменты по немецкой литературе» (1766-1768), «Критические рощи» (1769) сыграли большую роль в развитии немецкой литературы периода «бури и натиска». В этих и последующих произведениях («О возникновении языка», «О Шекспире» и др.) Гердер отстаивал свой центральный тезис о том, что каждый народ и каждый прогрессивный период мировой истории должен иметь литературу, проникнутую национальным духом. «Идеи к философии истории человечества» (издавался с 1784 по 1791) – монументальный труд Гердера, в котором впервые в европейской науке ставится задача охарактеризовать эволюцию культуры человечества в целом, в неразрывной связи с развитием природы. Идеи к философии истории человечества <…> Человек воспитывается только путем подражания и упражнения: прообраз переходит в отображение, лучше всего назвать этот переход преданием, или традицией. Но нужно, чтобы у человека, подражающего своему прообразу, были силы, чтобы он воспринимал все, что сообщают, что передают ему, что возможно сообщить и передать ему, чтобы он усваивал и преобразовывал в свое существо все это сообщенное. Итак, что, сколько он воспримет, как и что усвоит, применит и употребит, — все это зависит только от присущих человеку сил, а в таком случае воспитание человеческого рода — это процесс и генетический, органический; процесс генетический — благодаря передаче традиций, процесс органический — благодаря усвоению и применению переданного. Мы можем как угодно назвать этот генезис человека во втором смысле, мы можем назвать его культурой, то есть возделыванием почвы, а можем вспомнить образ света и назвать просвещением, тогда цепь культуры и просвещения протянется до самых краев земли. Калифорниец и обитатель Огненной Земли научились делать лук и стрелы, — у них есть язык, есть понятия, они знают искусства и упражняются в них, но тогда это уже культурный и просвещенный народ, хотя и стоящий на самой низкой ступеньке культуры и просвещения. Различие между народами просвещенными и непросвещенными, культурными и некультурными — не качественное, а только количественное. На общей картине народов мы видим бессчетные оттенки, цвета меняются с местом и временем, — итак, здесь все дело в том, с какой точки зрения смотреть на изображенные на картине фигуры. Если мы примем за основу понятие европейской культуры, то, конечно, найдем ее только в Европе; а если мы проведем искусственные различения между культурой и просвещением, хотя ни культура, ни просвещение не существуют по отдельности, то мы еще более удалимся в страну фантазий. Но мы останемся на земле и посмотрим, посмотрим сначала в целом и общем, что за воспитание человека являет нам сама природа, которой ведь лучше всего должны быть известны характер и предназначение созданного ею существа, — и вот оказывается, что такое воспитание есть традиция воспитания человека для одной из форм человеческого счастья и образа жизни. Где существует человек, там существует и традиция, бывает и так, что среди дикарей традиция действеннее всего заявляет о себе, хотя она и относится к узкому, ограниченному кругу. Если человек живет среди людей, то он уже не может отрешиться от культуры, — культура придает ему форму или, напротив, уродует его, традиция захватывает его и формирует его голову и формирует члены его тела. Какова культура, насколько податлив материал, от этого зависит, каким станет человек, какой облик примет он. Дети, оказавшись среди животных, приносили к ним человеческую культуру, если прежде жили с людьми, — об этом свидетельствует большинство примеров; но если ребенка с момента его рождения отдать на воспитание волчице, то он останется единственным на Земле человеком, совершенно лишенным культуры. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. – М., 1977 – С. 230-231. Уайт, Лесли Алвин (1900-1975) Американский антрополог, основатель культурологии. Учился в Луизианском и Колумбийском университетах, где изучал психологию и философию. Продолжил свое образование в Чикагском университете, где стал специализироваться на социологии. Научные интересы Уайта определялись долгое время. В конце концов, он предпочел карьеру антрополога. В 1927 году получил докторскую степень. Большую часть своей жизни преподавал на отделении антропологии Мичиганского университета, которым с 1944 года заведовал. Среди основных результатов его научной работы можно назвать следующие: создание новой концепции культуры как класса символических явлений; возрождение эволюционного подхода в антропологии; обоснование науки о культуре – культурологии. Основные труды – «Наука о культуре» (1949) и «Эволюция культуры» (1959). Статья Лесли Уайта «Понятие культуры» является одной из программных, предлагающих оригинальное понимание культуры и новую методологию ее исследования, культурологическую, отличную от психологического, социологического и других научных подходов. Понятие культуры Первым шагом в процессе познания является наблюдение, или восприятие внешнего мира при помощи органов чувств. Следующий шаг, после того как ощущения трансформировались в понятия, — классификация наблюдаемых предметов и явлений. Предметы и явления внешнего мира группируются в классы различного вида: кислоты, металлы, камни, жидкости, млекопитающие, звезды, атомы, частицы и т.д. И сейчас становится очевидным, что имеется целый класс явлений, чрезвычайно важный в изучении человека, для которого в науке не существует названия – класс символизированных предметов и явлений. Поразительно, но это действительно так: данный класс предметов и явлений не имеет названия. А случилось так потому, что эти предметы и явления всегда изучались и обозначались не сами по себе, в зависимости от присущих им свойств, а лишь в определенных контекстах. Вещь важна сама по себе: «Роза это роза это роза». Действие не является изначально этическим, экономическим или эротическим действием. Действие есть действие. Оно становится этическим, экономическим или эротическим, лишь, будучи рассмотренным в этическом, экономическом или в эротическом контексте. Возьмем, например, китайскую фарфоровую вазу — что это: объект научного изучения, произведение искусства, товар или вещественное доказательство в судебном разбирательстве? Ответ очевиден. Назвать предмет «китайской фарфоровой вазой» уже означает ввести его в определенный контекст; прежде всего, следовало бы сказать: «Покрытая глазурью форма из обожженной глины есть покрытая глазурью форма из обожженной глины». А, будучи китайской фарфоровой вазой, этот предмет может стать произведением искусства, объектом научного исследования или товаром в зависимости от того, в каком контексте он рассмотрен: эстетическом, научном или коммерческом. Вернемся теперь к классу символизированных предметов и явлений: слово, каменный топор, фетиш, отношение к теще или к молоку, произнесение молитвы, окропление святой водой, керамический сосуд, участие в голосовании, соблюдение святой субботы, «а также некоторые другие способности, привычки (и предметы), присущие человеку как члену общества». Они суть то, что они суть: предметы и действия, связанные с символической способностью человека. В том случае, когда символизированные предметы и явления рассматриваются во взаимосвязи с организмом человека, т.е. в соматическом контексте, их по праву можно назвать поведением человека, а изучающую их науку — психологией. Когда же символизированные предметы и явления рассматриваются и объясняются во взаимосвязи друг с другом, а не с организмом человека, мы называем их культурой, а изучающую их науку — культурологией. <…> Предметы или явления, зависящие от способности человека к символизированию — символаты, — существуют самостоятельно, но, будучи рассмотренными в каком-либо контексте, они приобретают особый смысл. Как мы уже отмечали, они могут быть важны в астрономическом контексте: каждый ритуал требует определенных затрат энергии, источником которой является Солнце. Но в науках о человеке важны два основных контекста: соматический и экстрасоматический. Символаты можно рассматривать и объяснять во взаимосвязи с организмом человека или же во взаимосвязи друг с другом, абстрагируясь от организма человека. <…> В первом случае я рассматриваю символат во взаимосвязи с моим анатомическим строением: например, со структурой и функциями кистей моих рук; со стереоскопическим и цветным характером моего зрения; с моими потребностями, желаниями, надеждами, страхами, воображением, привычками, внешними реакциями и т.д. Что я чувствую, когда сознательно избегаю собственной тещи или заполняю избирательный бюллетень? <…> Но можно рассматривать символаты во взаимосвязи друг с другом, независимо от человеческого организма. Так, в случае с тещей, мы можем рассмотреть отношение к ней во взаимосвязи с другими символатами или с кластерами символатов, такими, как брачные обычаи — моногамия, полигиния, полиандрия, место проживания супругов после заключения брака, разделение труда между полами, способ пропитания, архитектура жилища, степень культурного развития и т.д. Если же речь идет о выборах, следует принять во внимание формы политической организации (племя, нация), тип правления (демократическое, монархическое, фашистское); возраст, пол, имущественное положение; политические партии и т.д. В этом случае наши символаты становятся культурой — элементами культуры или сосредоточением элементов, институтами, обычаями, кодексами и т.п., а их научным изучением занимается культурология. То же самое касается и отдельных предметов, а не только действий. Если нас заинтересует мотыга, мы можем рассмотреть ее во взаимосвязи с другими символами в экстрасоматическом контексте: с другими орудиями труда, используемыми для производства пропитания, с палкой-копалкой или с плугом; или с традициями полового разделения труда; с уровнем развития культуры и т.д. <…> Мне могут возразить, что наука должна иметь объектом исследования определенный класс предметов как таковой, а не класс предметов в некоем контексте. Мне скажут, что атомы есть атомы, млекопитающие есть млекопитающие, и они являются объектом исследования соответственно физики и зоологии, независимо от контекста. Так почему же культурная антропология должна иметь объект исследования, определяемый лишь в некоем контексте? На первый взгляд, это убедительный аргумент, но по существу он бессилен. Ученый всегда стремится объяснить феномен. И чаще всего особая значимость феномена заключается как раз в контексте. Даже среди так называемых точных наук есть науки, изучающие организмы в определенном контексте: такова, например, паразитология, наука, изучающая организмы, которые играют в животном мире определенную роль. И в области взаимоотношений человека и культуры мы обнаружим десятки примеров предметов и явлений, значимость которых заключена не в них самих, а в том контексте, в котором они рассматриваются. Самец определенного вида животных называется мужчиной. Но мужчина — это мужчина, а не раб; рабом он становится лишь в определенном контексте. То же с товарами: зерно и хлопок — предметы, обладающие потребительской ценностью, но они не были товарами — предметами, произведенными для продажи, — в культуре аборигенов хопи; зерно и хлопок стали товарами, лишь когда были включены в определенный социально-экономический контекст. Корова есть корова, но она может быть средством обмена, деньгами в одном контексте, продуктом питания — в другом, тягловой силой (Картрайт использовал корову как тягловую силу в своей модели механического ткацкого станка) — в третьем, объектом религиозного поклонения (Индия) — в четвертом и т.д. Не существует науки, изучающей именно коров, но есть науки, изучающие средства обмена, тягловую силу, объекты религиозного поклонения, и каждая из этих наук может изучать корову. Так что мы можем иметь науку, изучающую символические предметы и явления в экстрасоматическом контексте. <…> Если кто-то говорит по-китайски, избегает тещи, не пьет молока, селится в доме своей жены, помещает тела мертвых на подмостки, пишет симфонии или синтезирует энзимы, — он делает это потому, что рожден или вырос в определенной экстрасоматической традиции, которую мы называем культурой и которая содержит все эти элементы. Поведение людей — функция культуры. Культура — константа, поведение — переменная; если изменится культура, изменится и поведение. Все это довольно известные вещи, о которых рассказывают в течение первых недель вводного курса по антропологии. Конечно, люди сами лечат болезни молитвами и заговорами или вакцинами и антибиотиками. Но нельзя ответить на вопрос: "Почему одни заговаривают болезнь, а другие используют вакцину?" — просто объяснив, что одни поступают так, а другие этак. Ведь требуется ответить на вопрос, почему люди делают то, что они делают. И для научного объяснения этого сами люди не представляют собой такой уж и важности. Что же касается вопроса: "Почему в одной экстрасоматической традиции используются заговоры, а в другой — вакцины?", то при ответе на него живые, конкретные люди не принимаются во внимание. Ответить на него способна лишь культурология: культуру, как заметил Лоуи, можно объяснить только в терминах самой культуры. Л. Уайт. Понятие культуры // Антология исследований культуры. – СПб., 1997. – Т. 1. Интерпретация культуры. БЕРДЯЕВ НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ (1874-1948) Русский религиозный философ, литератор, публицист, общественный деятель. В 1894 поступил в Киевский университет, где штудировал немецкую философию, Ф. Достоевского, Л. Толстого, Ибсена, Метерлинка; окунулся в марксистскую среду. В 1898 за участие в студенческих демонстрациях арестован и исключен из университета. После возвращения из ссылки, разочаровавшись в политической деятельности, Бердяев сосредоточился на религиозно-культурном просвещении. С 1904 в Петербурге являлся соредактором журнала «Новый путь», а с 1905 – «Вопросов жизни». Параллельно сотрудничал в «Полярной звезде», «Вопросах философии и психологии», участвовал в Религиозно-философском обществе. Первоначальный подъем духа у Бердяева во время Февральской революции 1917, сменился страхом перед нараставшей стихией насилия. Он читал лекции, проводил дома литературно-философские «вторники». В 1918 был избран вице-председателем Всероссийского союза писателей, в 1920 – профессором Московского университета. Организовал Вольную академию духовной культуры. В 1922 Бердяев был выслан из России с группой интеллигенции. В центре его творчества в эмиграции всегда остается судьба России: он раздумывает над ее историческим предназначением, национальным лицом и духовным складом. Бердяеву принадлежит около 40 книг и 500 статей, которые переведены на более полутора десятка языков, но российским читателям они стали доступны в полной мере лишь в 90-е гг. XX в. Основные произведения: «Философия свободы» (1911), «Смысл творчества. Опыт оправдания человека» (1916), «Философия свободного духа» (1927), «О рабстве и свободе человека» (1931), «Русская идея» (1946) и др. Философия неравенства Письмо тринадцатое. О культуре. В жизни общественной духовной примат принадлежит культуре. Не в политике и не в экономике, а в культуре осуществляются цели общества. И высоким качественным уровнем культуры измеряется ценность и качество общественности. Давно уже происходящая в мире демократическая революция не оправдывает себя высокой ценностью и высоким качеством той культуры, которую она несет с собой в мир. От демократизации культура повсюду понижается в своем качестве и в своей ценности. Она делается более дешевой, более доступной, более широко разлитой, более полезной и комфортабельной, но и более плоской, пониженной в своем качестве, некрасивой, лишенной стиля. Культура переходит в цивилизацию. Демократизация неизбежно ведет к цивилизации. Высшие подъемы культуры принадлежат прошлому, а не нашему буржуазно-демократическому веку, который более всего заинтересован уравнительным процессом. В этом плебейском веке натуры творческие и утонченно культурные чувствуют себя более одинокими и непризнанными, чем во все предшествующие века. Никогда еще не было такого острого конфликта между избранным меньшинством и большинством, между вершинами культуры и средним ее уровнем, как в наш буржуазно-демократический век. Ибо в прежние века конфликт этот ослаблялся более органическим складом культуры. Но в культуре, утерявшей «органичность», отступившей от иерархического своего строения, в культуре по своему строению «критической» этот конфликт становится невыносимо мучительным. Он вызывает невыразимую печаль лучших людей нашей эпохи. <…> Культура и цивилизация — не одно и то же. Культура родилась из культа. Истоки ее — сакральны. Вокруг храма зачалась она и в органический свой период была связана с жизнью религиозной. Так было в великих древних культурах, в культуре греческой, в культуре средневековой, в культуре раннего Возрождения. Культура — благородного происхождения. Ей передался иерархический характер культа. Культура имеет религиозные основы. Это нужно считать установленным и с самой позитивно-научной точки зрения. Культура — символична по своей природе. Символизм свой она получила от культовой символики. В культуре не реалистически, а символически выражена духовная жизнь. Все достижения культуры по природе своей символичны. В ней даны не последние достижения бытия, а лишь символические его знаки. Такова же и природа культа, который есть прообраз осуществленных божественных тайн. Цивилизация не имеет такого благородного происхождения. Цивилизация всегда имеет вид parvenu1. В ней нет связи с символикой культа. Ее происхождение мирское. Она родилась в борьбе человека с природой, вне храмов и культа. Культура всегда идет сверху вниз, путь ее аристократический. Цивилизация идет снизу вверх, путь ее буржуазный и демократический. Культура есть явление глубоко индивидуальное и неповторимое. Цивилизация же есть явление общее и повсюду повторяющееся. Переход от варварства к цивилизации имеет общие признаки у всех народов, и признаки по преимуществу материальные, как, например, употребление железа и т.п. Культура же древних народов на самых начальных ступенях своих очень своеобразна и неповторимо индивидуальна, как культура Египта, Вавилона, Греции и т.п. Культура имеет душу. Цивилизация же имеет лишь методы и орудия. Благородство всякой истинной культуры определяется тем, что культура есть культ предков, почитание могил и памятников, связь сынов с отцами. Культура основана на священном предании. И чем древнее культура, тем она значительнее и прекраснее. Культура всегда гордится древностью своего происхождения, неразрывной связью с великим прошлым. И на культуре почиет особого рода благодать священства. Культура, подобно церкви, более всего дорожит своей преемственностью. В культуре нет хамизма, нет пренебрежительного отношения к могилам отцов. Слишком новая, недавняя культура, не имеющая преданий, стесняется этого своего положения. Этого нельзя сказать про цивилизацию. Цивилизация дорожит своим недавним происхождением, она не ищет древних и глубоких источников. Она гордится изобретением сегодняшнего. У нее нет предков. Она не любит могил. Цивилизация всегда имеет такой вид, точно она возникла сегодня или вчера. Все в ней новенькое, все приспособлено к удобствам сегодняшнего дня. В культуре происходит великая борьба вечности с временем, великое противление разрушительной власти времени. Культура борется со смертью, хотя бессильна победить ее реально. Ей дорого увековечение, непрерывность, преемственность, прочность культурных творений и памятников. Культура, в которой есть религиозная глубина, всегда стремится к воскресению. В этом отношении величайшим образцом культуры религиозной является культура Древнего Египта. Она вся была основана на жажде вечности, жажде воскресения, вся была борьбой со смертью. И египетские пирамиды пережили долгие тысячелетия и сохранились до наших дней. Современная цивилизация не строит уже пирамид и не дорожит тем, чтобы памятники ее имели тысячелетнюю прочность. Все быстротечно в современной цивилизации. Цивилизация, в отличие от культуры, не борется со смертью, не хочет вечности. Она не только мирится со смертоносной властью времени, но и на этой смертоносности временного потока основывает все свои успехи и завоевания. Цивилизация очень приятно и весело устраивается на кладбищах, забыв о покойниках. Цивилизация футуристична. В цивилизации есть хамизм зазнавшегося parvenu. Этот хамизм сообщается и культуре, которая хочет быть окончательно безрелигиозной. В культуре действуют два начала — консервативное, обращенное к прошлому и поддерживающее с ним преемственную связь, и творческое, обращенное к будущему и созидающее новые ценности. Но в культуре не может действовать начало революционное, разрушительное. Революционное начало по существу враждебно культуре, антикультурно. Культура немыслима без иерархической преемственности, без качественного неравенства. Революционное же начало враждебно всякому иерархизму и направлено на разрушение качеств. Дух революционный хочет вооружить себя цивилизацией, присвоить себе ее утилитарные завоевания, но культуры он не хочет, культура ему не нужна. <…> Демократическим путем не могут создаваться «науки» и «искусства», не творится философия и поэзия, не появляются пророки и апостолы. Закрытие аристократических источников культуры есть иссякновение всяких источников. Придется духовно существовать мертвым капиталом прошлого, отрицая и ненавидя это прошлое. И сами источники культуры в прошлом все более и более теряются, отрыв от них все более и более углубляется. Вся европейская культура большого стиля связана с преданиями античности. Настоящая культура и есть античная греко-римская культура, и никакой другой культуры в Европе не существует. Эпоха Возрождения в Италии потому и была глубоко культурной эпохой, в отличие от эпохи реформации и революции, что она не только не совершила революционного разрыва в преданиях культуры, но возродила предания античной культуры и на них воздвигла свой небывалый творческий подъем. Духовный тип Возрождения есть культурный и творческий тип. Духовный тип реформации означает разрушение церковных и культурных преданий, начало революционное, а не творческое. Античная культура вошла в христианскую церковь, и церковь была хранительницей преданий культуры в эпоху варварства и тьмы. Восточная церковь получила предание античной культуры через Византию. Западная церковь получила предание античной культуры через Рим. Культ церковный насыщен культурой, и от него и вокруг него творилась и новая культура старой Европы. Европейская культура есть прежде всего и более всего культура латинская и католическая. В ней есть неразрывная связь с античностью. По ней можно изучать природу культуры. Если мы, русские, не окончательно варвары и скифы, то потому лишь, что через православную церковь, через Византию получили связь с преданиями античной, греческой культуры. Все революции направлены против церкви и хотят порвать связь с преданиями античной культуры, в церковь вошедшими. И потому они представляют варварское восстание против культуры. Борьба против благородной культуры, против культурной символики началась еще с иконоборства, с борьбы против культа. Это — духовный источник культуроборства. Бердяев Н.А. Философия творчества, культуры и искусства. – М., 1994. – С. 524-529. Данилевский Николай Яковлевич (1822-1885) Русский ученый-естествоиспытатель, философ, мыслитель и публицист. Уроженец Орловской губернии, сын генерала. Окончил Царскосельский лицей, а затем естественный факультет Петербургского университета. В 1849 получил степень магистра ботаники. Его увлечение социалистическими идеями Фурье привело к аресту и заключению на сто дней в Петропавловской крепости в связи с расследованием дела революционного кружка петрашевцев. В дальнейшем полностью отошел от всяческих толков левого радикализма, став на позиции почвенничества – течения русской общественной мысли, ориентированного на традиционализм и национальную культурную почву. Среди самых значительных произведений Данилевского – «Россия и Европа» и «Дарвинизм» (двухтомный, неоконченный труд). В последнем ученый критиковал теорию дарвинского эволюционизма в биологии. Более известное сочинение Данилевского «Россия и Европа» (1869) содержит теорию культурно-исторических типов, ставшую первым вариантом теории локальных цивилизаций, впоследствии разработанной независимо от Данилевского европейскими учеными (О. Шпенглер, А. Тойнби). В этом труде автор критикует традиционные европейские взгляды на процесс исторического развития человечества, европоцентризм, веру в однолинейный прогресс. Идеи, высказанные в «России и Европе» оказали существенное влияние на Ф.М. Достоевского, К.Н. Леонтьева, Н.Н. Страхова, К.Н. Бестужева-Рюмина и других мыслителей почвеннического направления. Россия и Европа |
Похожие:
 | И 32 Изучаем компьютер и программы: Учеб. Пособие / Коллектив авторов – М.: Изд-во рудн, 2009. – 240 с.: ил |  | «Владимирский государственный университет имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» |
| Учебное пособие подготовлено коллективом авторов. Общее руководство и редакция – заведующий кафедрой философии и социологии, доктор... | | Учебное пособие пм 04 Выполнение работ по профессии Младшая медицинская сестра по уходу за больными |
| Учебное пособие предназначено для студентов III v курсов специальности «Технология художественной обработки материалов» | | Учебное пособие подготовлено коллективом авторов. Общее руководство и редакция – заведующий кафедрой философии и социологии, доктор... |
| Адамов Н. А., Амучиева Г. А. Бухгалтерский учет в строительстве: Учебное пособие / гуу. – М., 2004. – с. 128 | | Учебное пособие предназначено для студентов имтп, а также может быть использовано при самостоятельном освоении современного программного... |
| Безопасность жизнедеятельности / Под редакцией д-ра экон наук, проф. С. Г. Плещица. Часть 1: Учебное пособие.– Спб.: Изд-во Спбгэу,... | | Учебное пособие предназначено для подготовки студентов экономико-управленческих специальностей по программе группового проектного... |