Определения судебных коллегий и постановления президиума верховного суда республики калмыкия
Скачать 317.45 Kb.
|
ОПРЕДЕЛЕНИЯ СУДЕБНЫХ КОЛЛЕГИЙ И ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ КАЛМЫКИЯ По гражданским делам 1. Отказывая в иске, суд, сославшись только на пропуск истцами срока, установленного статьей 392 Трудового кодекса РФ, не учел, что заработная плата является имуществом работника и на требования о взыскании начисленной заработной платы исковая давность не распространяется. Определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РК от 2 августа 2012 года № 33-509/12 Адудова, Гаряева и Исинова обратились в суд с иском к федеральному государственному унитарному предприятию опытно-производственное хозяйство Калмыцкого научно-исследовательского института сельского хозяйства Российской академии сельскохозяйственных наук (далее – ФГУП ОПХ КНИИСХ РАСН) о взыскании задолженности по заработной плате, денежной компенсации за неиспользованные отпуска, выходного пособия в связи с увольнением и компенсации морального вреда. Решением Целинного районного суда от 16 мая 2012 г. в удовлетворении исковых требований Адудовой, Гаряевой и Исиновой отказано. Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истцами пропущен срок обращения в суд, установленный статьей 392 Трудового кодекса РФ. По мнению суда, о нарушении своих прав истцы узнали в день увольнения – 28 февраля 2011 г., однако обратились в суд лишь 27 апреля 2012 г., то есть с пропуском установленного законом срока. Поскольку в ходе предварительного судебного заседания ответчиком на основании ч. 6 ст. 152 ГПК РФ было заявлено возражение относительно пропуска истцами срока обращения в суд, а истцы не привели доказательств уважительных причин пропуска срока, суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований без исследования иных фактических обстоятельств по делу. Апелляционная инстанция не согласилась с указанными выводами суда, как основанными на неправильном применении норм материального и процессуального права. В силу ст. 6 Конвенции Международной организации труда № 95 об охране заработной платы предпринимателям запрещается в какой бы то ни было мере стеснять трудящихся в свободном распоряжении своей заработной платой. Согласно ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, инкорпорированной в правовую систему России 5 мая 1998 г., каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности, никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. Статьей 2 Трудового кодекса РФ установлено, что одним из основных принципов правового регулирования трудовых отношений является обеспечение права каждого работника на своевременную и в полном размере выплату справедливой заработной платы. При прекращении трудового договора выплата всех сумм, причитающихся работнику от работодателя, производится в день увольнения работника (ст. 140 ТК РФ). В соответствии со ст. 392 Трудового кодекса РФ работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права. По смыслу вышеизложенных норм закона при рассмотрении дела по иску работника о взыскании начисленной, но не выплаченной заработной платы, надлежит учитывать, что заявление работодателя о пропуске работником срока на обращение в суд само по себе не может служить основанием для отказа в удовлетворении требования, поскольку в указанном случае срок на обращение в суд не пропущен, так как нарушение носит длящийся характер. Обязанность работодателя по своевременной и в полном объеме выплате работнику заработной платы, а тем более задержанных сумм, сохраняется в течение всего периода действия трудового договора, после расторжения трудового договора работодатель обязан выплатить все причитающиеся увольняемому работнику суммы. Между тем суд, сославшись только на пропуск истцами срока, установленного статьей 392 ТК РФ, не учел, что заработная плата является имуществом работника и на требования о взыскании начисленной заработной платы исковая давность не распространяется. Как следует из материалов дела, в оспариваемый период Адудова, Гаряева и Исинова работали в ФГУП ОПХ КНИИСХ РАСН, согласно приказу от 28 февраля 2011 г. их уволили по пункту 2 ст. 81 ТК РФ – в связи с сокращением штатов, что подтверждается копиями трудовых книжек и не оспаривается ответчиком. Из искового заявления видно, что в период с 1 января 2009 г. по 28 февраля 2011 г. заработная плата истцам не выплачивалась. На их обращение к работодателю о выплате данных сумм ответчик не отреагировал. Указанные выплаты, в том числе выходное пособие и компенсация за неиспользованные отпуска, не были выплачены ответчиком и при прекращении трудового договора в связи с сокращением штата в феврале 2011 г. Причиной же обращения в суд спустя год после увольнения явилась длительная задержка решения вопроса о выплате оспариваемых сумм за прошлое время. Из справок ФГУП ОПХ КНИИСХ РАСН от 11 марта 2011 г. о среднемесячном заработке истцов следует, что им начислялась заработная плата за декабрь 2010 г., январь-февраль 2011 г. Однако обстоятельства выплаты указанных сумм заработной платы, а также начисления и выплаты оставшейся заработной платы судом не проверены. Данные обстоятельства подлежали проверке в суде первой инстанции для правильного разрешения ходатайства ответчика о пропуске истцами срока на обращение в суд. В соответствии с ч. 6 ст. 152 ГПК РФ в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин установленного законом срока обращения в суд. Признав причины пропуска срока уважительными, судья вправе восстановить этот срок (ч. 3 ст. 392 ТК РФ). Установив, что срок обращения в суд пропущен без уважительных причин, судья принимает решение об отказе в иске именно по этому основанию без исследования иных фактических обстоятельств по делу (абз. 2 ч. 6 ст. 152 ГПК РФ). Как пояснил в суде апелляционной инстанции представитель ответчика Мацаков, ходатайство о пропуске истцами срока обращения в суд было заявлено в ходе судебного заседания. При таких данных суд, исходя из принципа состязательности и равноправия сторон, особенностей рассмотрения трудовых споров, не мог по своей инициативе на стадии подготовки дела к судебному разбирательству назначить проведение предварительного судебного заседания по данному основанию. Поскольку представитель ответчика заявил о пропуске истцами срока обращения в суд в ходе судебного разбирательства, судья обязан был разрешить спор с исследованием всех фактических обстоятельств дела. Исходя из изложенного, судебная коллегия отменила решение суда первой инстанции. Поскольку решение суда было вынесено в предварительном судебном заседании только на основании пропуска истцами срока обращения в суд без исследования и установления иных фактических обстоятельств дела, дело было направлено в суд первой инстанции для его рассмотрения по существу заявленных требований. 2. Суд первой инстанции обоснованно отказал лицу, подвергшемуся политическим репрессиям, в иске о компенсации морального вреда. Определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РК от 31 июля 2012 года № 33-514/12 Эльдеева обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия о компенсации морального вреда. В обоснование требований указала, что 28 декабря 1943 г. она была репрессирована по политическим мотивам по национальному признаку (калмыки), в последующем - реабилитирована. Под надзором органов внутренних дел находилась с 28 декабря 1943 г. по март 1956 г. и на протяжении 13 лет ссылки она и ее семья содержались в ужасных антисанитарных условиях, находясь под жестким контролем органов внутренних дел, постоянно подвергались унижениям. Как жертва незаконных политических репрессий, полагала, что в отношении нее нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указала, что исключение с 01 января 2005 г. гарантированности компенсации морального ущерба из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства возместить причиненный вред, что противоречит Конвенции. Считала, что при толковании Конвенции следует исходить из правовой позиции Европейского Суда по правам человека, изложенной в Постановлении от 02 февраля 2010 г. по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», которым разрешены аналогичные правоотношения. Просила взыскать с Министерства финансов РФ из средств казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей. Решением Элистинского городского суда от 13 июня 2012 г. в удовлетворении исковых требований Эльдеевой отказано. Апелляционная инстанция оставила решение суда без изменения, указав следующее. Отказывая Эльдеевой в удовлетворении иска, суд первой инстанции руководствовался ст. 151 и 1069 ГК РФ, ст. 2 и 3.1 Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», ст. 12 и 18 Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» и исходил из того, что истица имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истице причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ. С таким выводом суда следует согласиться, поскольку он соответствует установленным по делу обстоятельствам и положениям материального закона. Довод истицы о том, что исключение с 01 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба означает недопустимый отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), не основан на законе. В соответствии с Конституцией Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53). Российская Федерация, как демократическое и правовое государство, признав антизаконными действия тоталитарного режима по факту репрессий в годы советской власти народов, которые подвергались геноциду и клеветническим нападкам, стремясь к восстановлению исторической справедливости, провозгласила отмену всех незаконных актов, принятых в отношении репрессированных народов, и 26 апреля 1991 г. приняла Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Данным законом государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий (преамбула и статьи 1, 6 - 11 Закона). 18 октября 1991 г. принят Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» (далее - Закон), целью которого, как было указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 г.), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 г., восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба. Федеральным законом от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона РФ от 18 октября 1991 г. "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6). Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации. Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда. Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации. Указанный Закон, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции РФ, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции РФ не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя. Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда. Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред. Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда РФ (от 10 июля 2003 г. № 282-О, от 5 июля 2005 г. № 246-О, от 27 декабря 2005 г. № 527-О, от 17 октября 2006 г. № 397-О, от 15 мая 2007 г. № 383-О-П, от 24 июня 2008 г. N 620-О-П, от 16 декабря 2010 г. N 1627-О-О и др.). Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции РФ были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки. В силу приведенных правовых позиций исключение с 01 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц. С учетом изложенного судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и антизаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда. Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба, с тем чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда. Кроме того, ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 03 августа 1992 г. Как видно из материалов дела, вред истице, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 03 августа 1992 г., т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности. Ссылку истицы на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной. Согласно части 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола № 1 Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель. Между тем, как указано выше, право истицы на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав на имущество, которое она могла законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется. Указанные выводы соответствуют Конституции РФ, Закону РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», а также правовым позициям Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека. Ссылка в исковом заявлении и в апелляционной жалобе на Постановление Европейского Суда от 02 февраля 2010 г. по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» является несостоятельной. Присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонялось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением. Между тем в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истица. |
Похожие:
 | При наличии спора о праве, суд ошибочно рассмотрел дело по заявлению об оспаривании решения органа местного самоуправления по правилам,... | | Правом обращения с заявлением о признании незаконным отказа в выдаче субсидии обладает исключительно тот гражданин, которому отказано... |
| Верховного Суда Российской Федерации, принятые им по первой инстанции, если указанные решения и определения были предметом апелляционного... | | Верховного Суда Российской Федерации, принятые им по первой инстанции, если указанные решения и определения были предметом апелляционного... |
 | Верховного Суда Республики Мордовия на 1 полугодие 2015 года судебной коллегией по уголовным делам проведено обобщение судебной практики... | | Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Калмыкия в составе |
| Определения Конституционного суда (далее кс), Верховного суда РФ (далее – вс), постановления фас | | Кассационная жалоба подается на вступившие в законную силу судебные постановления, за исключением судебных постановлений Верховного... |
| Обзор судебной практики Верховного Суда РФ n 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 13 апреля 2016 г.) | | Настоящий Обзор составлен в соответствии с планом работы Верховного Суда Республики Саха (Якутия) на 1 полугодие 2014 года |