Елена Рождественская
Свадьба в Царицыно: видеография любовно-брачного порядка
Аннотация: в статье идет речь об инсценировке коллективной утопии любви. Нас будет интересовать так называемая выездная регистрация брака как относительно новый и ширящийся свадебный тренд в российском культурном контексте. В качестве такой декорации мы выбрали московский парк Царицыно, который задает свою пространственную и визуальную логику для свадебного нарратива и его документализации визуальными средствами. В нашем теоретическом фокусе динамика и возможная конвергенция прагматических и романтических аспектов современного феномена любви и брака, которые находят свое воплощение в медийных репрезентациях меняющихся, но сохраняющих традиционные национальные моменты ритуалов. В эмпирическом фокусе триада - собственно медийный видеопродукт, мнение/позиция создающих его профессионалов и мнение/реакция потребителей-заказчиков.Этот медийный продукт доставляет нарциссическую радость отражения и узнавания и тем самым порождает видоизмененную обратную перспективу на собственный жизненный мир.
Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…
Брачная статистика не оставляет сомнений в том, насколько долговечны современные браки – при всех колебаниях почти каждый второй брак заканчивается разводом1. Тем не менее, выбор в пользу официальной церемонии заключения брака с сакраментальным «пока смерть не разлучит нас..», уже проникающим в российскую брачную традицию, является проявлением обоюдной веры в долгосрочность, если не вечность этого мероприятия. Недавно ВЦИОМ решил выяснить, что движет россиянами при вступлении в брак2. Оказалось, что 30% мужчин (18% женщин) женятся по расчету. Большинство же — 63% — женятся и выходят замуж из желания быть с любимым человеком в законном браке. Женщины называют эту причину чаще — в 70% случаев, по сравнению с 54% мужчин. Что касается образа идеальной семьи, подавляющее большинство россиян (81%) считают ее признаками поддержку и взаимное уважение супругов.
Эти данные демонстрируют сложную смесь романтики и прагматики, национальный рецепт которой, вероятно, варьируется. Во всяком случае, европейский культурный контекст породил важное различение любви как страсти (amour passion) и романтической любви. Как пишет Энтони Гидденс3, страстная любовь всегда была освобождающей, в смысле разрыва с рутиной и повседневными обязанностями. Это качество страстной любви ставило ее вне существующих институтов. Напротив, идеалы романтической любви нагружены нормативностью. Более того, по его мнению, романтическая любовь создает иллюзию контроля над будущим, поскольку оно становится предопределенным, благодаря, добавим мы, ожидаемым сценариям ее осуществления.
Что касается любви-страсти, то известный немецкий социолог Никлас Луман4 связывает ее с сексуальными отношениями вне брака и не с одним партнером. Истоки этого социального феномена Луман видит в последствиях религиозных движений, в появлении индивидуализированной религиозности. Причем отказ от церкви как посредника для институционализированных отношений с богом стал решающим моментом, заставившим человека обратиться к себе: интроспективные усилия привели к пониманию различий между индивидами, признанию не только собственной уникальности, но и партнера. Но развитие этих представлений и коммуникации протекало принципиально вне брака, который был встроен в клановые связи, социальные структуры и стратификационные сословные ограничения, лишавшие индивидов свободы выбора и направленного желания. Собственно любовь была вынесена за скобки брака. Эту схему страстной любви дополняет другая схема, имеющая сегодня доминирующий характер, - романтическая любовь. Ее связывают прежде всего с ростом индивидуализации, большей свободы в выборе супруга, с необходимостью закрепления новых форм отношений уже внутри брака. Таким образом, в обществе стали востребованы особые нормы коммуникации, которые осуществляются в формате романтической любви, но реализуются в семье, браке, партнерстве. И поскольку именно любовь предполагает отношения индивидуализированных субъектов, она стала условием, одной из важных составляющих при заключении брака, и vice versa - неспособность полюбить, отсутствие любви стало достаточным основанием для отказа при заключении брака или его расторжении. Одним из последствий этого эпохального культурного сдвига стала интеграция сексуальности в любовь и брак. Таким образом, схема романтической любви объединила сексуальность и брак.
В современных дебатах о сути любви и ее актуальных форматах выделяется ряд работ израильского социолога Эвы Иллоуз. С учетом широкого европейского контекста она написала книгу «Потребление романтики» о любви в современном обществе, где обосновывает сосуществование двух моделей любви: «Я думаю, в нашей культуре есть две конкурирующие модели любви. Романтическая модель заключается в опыте, спонтанном, внезапном и подавляющем. Мы ослепляемся человеком, в которого влюблены. Другая модель - реалистичная, делающая нас подозрительными в отношении этой романтики, говоря нам, что она непостоянна, просто продукт голливудских клише. Смысл другой модели – в совместной победе над трудностями в повседневности, в том, чтобы поддержать другого, если он болен. Обе модели сосуществуют одновременно»5. С Иллоуз солидарен французский социолог Жан-Клод Кауфман, он описал в своей книге «На следующее утро»6 сосуществование тех же двух моделей любви, хотя и не разделяет критики Иллоуз прагматизма молодого поколения. Если говорить о соотношении романтики и прагматизма, то Иллоуз видит серьезный крен в доминирование прагматической модели любви, чему способствуют расширившиеся возможности для подбора потенциальных партнеров, в том числе онлайн: «Интернет основательно изменил установки мужчин и женщин в отношении любви, потому что он открывает огромный пул потенциальных кандидатов. Поисковая система может обеспечить до 200 встреч на индивидуальный запрос. В 19 веке женщина получала, может быть, три предложения за свою жизнь. Над вторым предложением она думала очень тщательно, должны ли она его отвергнуть. Сегодня мы крайне придирчивы. А любовь возникает как рациональный процесс поиска, который усиливается Интернетом: выбор осуществляется не на основе физического присутствия или физических характеристик, но в соответствии с предпочтениями, уровнем образования, статусом, возрастом, и так далее. И лишь затем вступает фильтр первой встречи». Кстати, критерии, сформулированнные Иллоуз, подтвердил в своем анализе европейских форумов знакомств немецкий социолог Ханс-Петер Блоссфельд7.
Еще одним важным тезисом, выдвинутым на своем материале Э. Иллоуз, стало обоснование того, что современный капитализм вовсе не ассоциирован с миром холодных и бесстрастных взаимодействий8. Напротив, культура капитализма разработала интенсивную эмоциональную культуру на работе, в семье и в любой форме социальных отношений. Автор идет дальше: если экономические отношения все больше и в значительной степени определяются чувствами, то в отношении чувств справедливо и обратное. Они, в свою очередь, зависят от коммерциализации, которая регулирует как первый контакт, так и разрыв в эмоциональной жизни. Это выражается в переговорах, обмене, инвестициях и личном социальном капитале. Прижилось выражение «инвестировать в отношения». Иллоуз называет этот феномен эмоциональным капитализмом и фиксирует его следы в различных областях - новые формы проявления чувств в чатах, на сайтах знакомств, в гламурных журналах и в кино.
Итак, несмотря на коллективную утопию любви как последнего прибежища романтического в современном мире капитализма, происходит, похоже, успешная конвергенция. Во всяком случае, они глубоко обусловливают друг друга. Если сфера потребления стремится к производству романтических чувств, то интимные отношения становятся все более и более зависимыми от инсценировки и опыта потребления. Коллективная утопия любви, идеализируемая как преодоление рынка, становится в процессе ее воплощения предпочтительным объектом капиталистического потребления и репрезентации. При этом социально ориентированных визуальных исследований коммерческого и любительского свадебного видео не так уж и много. Упомянем работы Ч. Льюиса9 о профессиональной съемке свадеб американского среднего класса, Дж. Морана10 о поколении потребителей хоум-видео, исследование Р. Адельмана11 о коммерческом индийском свадебном видео, труд Й. Райхертца12, посвященный анализу медийной инсценировки в телешоу «Свадьба-мечты» на канале RTL в Германии, исследование Ю. Рааба13 под названием «Прекраснейший день жизни» о визуальном анализе и герменевтике свадебного видео.
Об этой инсценировке коллективной утопии любви и пойдет речь в этой статье. Нас будет интересовать так называемая выездная регистрация брака14 как относительно новый и ширящийся свадебный тренд в российском культурном контексте. В качестве такой декорации мы выбрали московский парк Царицыно, который является не только роскошным пейзажным и архитектурным фоном для свадьбы, но и задает свою пространственную и визуальную логику для свадебного нарратива и его документализации визуальными средствами. Наш выбор обусловлен неизменной топ-позицией Царицынской усадьбы в многочисленных рейтингах мест для выездной регистрации брака15, которые регулярно составляют брачные агентства Москвы.
Выездная регистрация как формат переживания и услуга на рынке
Внимание к реализуемому сценарию свадебного действа продиктовано предположением о том, что ситуация переживания эмоции является аспектом самой эмоции, которая становится переменной отыгрываемого действия16. Согласно теории управления эмоциями Арли Хохшильд17, эмоциональная культура – это представления о том, что люди должны чувствовать в различных контекстах действия, обслуживаемых различными эмоциональными идеологиями. А. Хохшильд выделяет поверхностный и глубинный уровни эмоционального вовлечения индивидов в процессы действия. В поверхностно протекающем процессе действия эмоции выражаются в соответствии с нормативными ожиданиями. В глубинно протекающем процессе действия осуществляется настоящая работа над чувствами для того, чтобы действительно испытать ожидаемые эмоции. В осуществлении эмоциональной работы людьми движет, прежде всего, поддержание образа Я в соответствии с нормами (национальной) эмоциональной культуры.
В русской культурной традиции, которая вроде канула в Лету, но просвечивает архетипическими манифестациями, свадьба - единый драматургический и обрядовый комплекс. В нем поведение каждого участника было строго регламентировано и мотивировано как содержанием определенного ритуала, так и поведенческими канонами народной этики, как утверждает фольклорист О. Балашова18. Каждый этап этого зачастую многодневного обряда сопровождался соответствующими магическими действиями, заговорами, оберегами, песнями, приговорами, загадками, и представлял собою набор словесных и песенных текстов, подчиненных веками отработанным законам свадебного действа. В сюжетике русской свадьбы доминирует центральный мотив борьбы родов, который играет роль своеобразного «проводника» основного сюжета и объединяет весь «речевой» контекст свадебного обряда в единое целое. Основные установки свадебного обряда - продолжение рода, а также осуществление обрядов перехода из одного состояния в другое (из девичьего - в замужнее, из холостяцкого - в женатое). Отчетливо заявлены в свадебной сюжетике основной мотив всего действа (уже упоминавшаяся борьба родов от сватовства до вручения невесты жениху), лейтмотивы основного сюжета действа (разъединение, испытание жениха и невесты на протяжении всех этапов) и мотивы локального сюжета эпизода (выкуп, величание, корение, путь-дорога и др.). Восхождение свадебного сюжета движется к кульминационному моменту всей свадьбы – «соединению» и официальному признанию нового члена рода. Этот социально-идентификационный момент подчеркнут и другим исследователем. Так, по мнению А. Бобрихина19, топика народной свадьбы заключается в последовательности действий, направленных на преодоление границ и препятствий в пространстве, что символически приводит к изменению статуса главных участников, одновременно обеспечивает магическую защиту молодоженов на каждом этапе.
Визуальные исследования современной свадебной фотографии20 обнаруживают преемственность ритуальных свадебных действий, которые перетекают в визуальный контент любительской фотографии. Так, О. Бойцова упоминает в своем исследовании ношение женихом невесты на руках. Жених переносит невесту через пороги: загса, квартиры, через мост как опасные в магическом смысле, пограничные зоны. В то же время фотография жениха с невестой на руках визуализирует метафору обретенного счастья - «носить на руках». Другими каноническими свадебными снимками являются визуальный образ целующихся и обнимающихся жениха и невесты, визуализация идиом «под каблуком у жены» или «уз брака». О. Бойцова упоминает популярную серию свадебных фотографий, которая изображает одного из двух главных персонажей приуменьшенным и «стоящим» у него на руках. Речь идет о ритуальном обыгрывании сюжета власти и доминирования - кто в доме хозяин, что расшифровывается обрядовыми действиями типа разламывания женихом и невестой каравая. Шутливый код ритуальной игры, тем не менее, отсылает к весьма серьезному сюжету о предстоящих семейных и гендерных ролях молодоженов.
http://fotki.yandex.ru/users/mamchester/view/58679?page=0
Помимо канонизации содержания свадебной фотографии, прочное место в современном свадебном ритуале заняло и понятие «свадебной фотосессии». С точки зрения О.Ткач21, задачам фотосессии полностью подчинено расписание свадебной прогулки, ее маршрут и сопровождающие ее ритуальные действия – то есть современный «свадебный город» четко кадрирован целями фотографирования.
http://www.photodom.com/photo/990233
Кто же управляет современным ритуалом свадьбы? Агентства, которые предлагают рыночную услугу по проведению свадебного торжества, внушают мысль, что свадьба – самый незабываемый день в жизни любого человека, «который нередко случается лишь однажды» (фраза с одного из сайтов). Этот мотив призывает не жалеть денег на организацию свадьбы. Но какой должна быть свадьба, на которую не жалко больших денег? Очевидно, приложением усилий различных профессиональных специалистов, среди которых сценарист, желательно с опытом работы, театральной деятельности, знаниями обрядов и обычаев, с креативным мышлением; тамада: не просто массовик-затейник, но ведущий с навыками психолога; хореограф как постановщик танцев перед свадьбой; фотограф со своей фотостудией; оператор для видеосъемки; водитель с лимузином, пиротехник, ответственный за световое шоу; ди-джей, дизайнер; наконец, администратор, который сможет быстро и эффективно вести переговоры и с владельцами ресторанов относительно аренды, и с будущими супругами. Согласимся, что быть менеджерами этого процесса самим протагонистам невероятно сложно, при условии запланированной эмоциональной работы в духе А. Хохшильд в «единственный день жизни». Поэтому возникают закономерные исследовательские вопросы, чем обусловлен выбор такого специфического формата свадьбы как выездная регистрация брака в Царицыно? Какого рода эмоциями заряжено это событие? Какие эмоции вызывает продукт его документализации – фото- и видеосъемка свадьбы в Царицыно?
Наш эмпирический интерес к выездной регистрации брака в Царицыно был предварен онлайн-анализом возможностей для организации свадебного торжества. Только поисковик Google выдает 60 400 ссылок по запросу «выездная регистрация брака». Свадебный обычай посещать городские достопримечательности, о чем пишет в своей работе Д. В. Громов22, доведен в этом формате свадебного действа до своего логического завершения. Стартовал же он еще в 1970-е общепринятой практикой посещения молодоженами после ЗАГСа различных городских мест23.
Динамика этой услуги свидетельствует о росте ее популярности среди молодоженов. По сути, различают два вида выездной регистрации брака: театрализованную регистрацию брака и официальную государственную выездную церемонию регистрации брака, что в равной степени практикуется в Царицыно, поскольку здесь имеется свое отделение ЗАГС.
Из онлайн-рекламы (орфография и пунктуация сохранены):
«Для Вас откроет свои двери Средний Дворец (Оперный дом). Сотрудники Царицынского отдела ЗАГС Управления ЗАГС города Москвы проведут церемонию бракосочетания в атмосфере аристократической роскоши и величия. Это будет самый незабываемый день в Вашей жизни!»
«Свадьба во дворце - то, о чем мечтает каждая невеста, чтобы блистать королевой бала в великолепной царской резиденции или в родовом дворянском гнезде! Мы предложим вам самые уютные и красивые дворцы для проведения свадеб в московских и подмосковных усадьбах, разработаем уникальный сюжет, продумаем свадебный банкет во дворце… А уж о том, какие воспоминания оставляет свадебная фотосессия во дворцах, не приходится и говорить!»
«Во времена СССР наши мамы-папы и дедушки-бабушки могли войти в усадьбу только в качестве туристов. Никому даже в голову не приходило, что возможно совместить два таких прекрасных явления как организация свадьбы и дворец. Сегодня у нас есть такая возможность! Свадебные усадьбы Москвы и Подмосковья гостеприимно распахивают перед вами свои двери в сказку. Разве можно отказаться от такого приглашения?»
«Самое романтическое мероприятие, для тех, кто любит сказки про Золушку и принца. Прогулки верхом, посещение старинных усадеб, классическая музыка. Здесь будут и белые лошади, и пикник на траве. Сама церемония может пройти на открытой поляне, украшенной по вашему вкусу».
«Свой семейный путь в Царицыно начинают многие. Но в наших силах сделать так, чтобы именно Ваша свадьба гармонично влилась в историю этого уникального места».
Выездная регистрация брака, свадебный тренд последних лет, как альтернатива браку, заключенному в загсе, обладает определенными преимуществами перед традиционной официальной процедурой в районном ЗАГСе. Их можно суммировать как негативную реакцию на раздражающий культурный стереотип – марш Мендельсона, расхожий типаж регистраторши, административный дискурс, отпугивающий словоупотреблением «брачующиеся». Но, разумеется, одной негативной реакции мало, важен и позитивный нормативный образец, который транслируется западной брачной модой, визуализируемой благодаря кинематографу, интернету, гламурным журналам, тематическим телепередачам и реалити-шоу. Неудивительно, что по сравнению с бетонной коробкой районного ЗАГСа и его конвейером черно-белых персонажей выигрывает цветочно-арочная конструкция на свежем воздухе и на фоне природы. А если к этому добавить архитектуру, сказочный замок, который к тому же называется царицынским, как бы предлагая поместить себя в историю о принце и принцессе…
Но тут возникает совершенно не сказочный вопрос цены и доступа к услуге. Многие агентства предпочитают вообще не раскрывать итоговую цену незабываемого дня, указывая лишь диапазоны на те или иные позиции (кафе, букет невесты, аренда лимузина, костюм жениха, подарки гостям, видеосъемка и пр.). Тем не менее, низшая позиция озвучена в масштабе 10 тысяч евро, а высшая планка улетает вслед за креативной фантазией и vanity fair. Нормализованная практика отчислений в виде гонорара фирме за событие «под ключ» - 10% от свадебного бюджета. Это говорит о том, что наши герои - представители среднего класса, чьи браки означают меньше иллюзий, но больше работы, чем раньше. Сегодня супруги в этой социальной группе на несколько лет старше в среднем24, чем в прошлом, часто зарабатывают больше и больше могут тратить на свои семейные события. Кроме того, женщины чаще работают, у них меньше времени, но есть и собственные доходы. Таким образом, организация главного события часто делегируется профессионалам. Им также можно поручить организовать мальчишник-девичник, флажки для автомобиля «just married», даже текстуальные заготовки с предложением руки и сердца.
Из интервью с госслужащей В. из Царицынского отдела ЗАГС:
Обычно кто к нам приходит, наверно это средний класс, видно по тратам на машину, ресторан, платье невесты. Вы ведь знаете, наверное, есть даже шкала такая – свадьба эконом класса, среднего класса и бизнес класса. Так вот Царицыно – это свадьбы среднего и бизнес класса.. В большинстве своем русские, но процентов 35-40 это свадьбы с акцентом. В таком случае просто адаптируем сценарий церемонии, убираем, например, поцелуй новобрачных под крики «Горько!».
Кроме экономических предусловий и социального вкуса, который, как известно,- характеристика класса, Царицыно (как, вероятно, и другие московские усадьбы) имеет объективно ограниченные возможности для принятия желающих провести здесь свадебный обряд. Это порождает проблему очереди и записи на выездную регистрацию за два месяца до события.
Из онлайн-инструкции:
Церемонию проводит Царицынский отдел ЗАГС в Оперном домике усадебного комплекса.Регистрация длится час (в ажиотажные даты сокращают до 30 минут).
Стоимость минимального пакета - 29 500 руб. Входит - аренда Оперного домика (10 тыс.) и доп. услуги (фото, видео, шампанское, муз. ансамбль, можно бокалы, шарики, лепестки, фуршет, транспорт от ворот до домика и т.д.). Услуги предоставляются любые по запросу (можно отказаться от фото видео, но взять вместо них что-то другое, чтобы стоимость минимального пакета не уменьшилась). Стоимость не ограничена. Меньше минималки нельзя. Заявление подается в порядке общей очереди, обычно берут только 6 пар (в ажиотажные даты количество пар увеличивают). Ограничение по количеству приглашенных гостей - 35 человек (во время регистрации стоять не разрешается).
Сезонная плотность регистрации здесь также неоднородна, она пульсирует в лад с общей статистикой регистрации брака в России. Судя по данным25, регистрация браков сохраняет по-прежнему выраженный сезонный характер - меньше всего браков заключается в мае, больше всего – как правило, в августе. Комментируя эти данные, Е. Щербакова отмечает, что предпочтения регистрации браков в определенные месяцы основываются, как правило, на религиозных, культурных и материальных мотивах, поскольку в соответствии с церковным календарем браки запрещены в периоды постов, а народные обычаи, приметы (например, жениться в мае - всю жизнь маяться) и традиции в соответствии с сезонным циклом сельскохозяйственных работ стимулируют осенние браки во многих культурах. Невероятно, но давно размытый крестьянский хабитус и условная религиозность мало воцерковленных сограждан подпитывают сезонность такого феномена.
|
