1. Парцифаль (Parzival) Вольфрам фон Эшенбах Анжуйский король погибает на поле битвы. По древнему обычаю трон переходит к старшему сыну. Но тот милостиво
Скачать 2.14 Mb.
|
| К анализу произведения: В драме очень много традиционных литературных мотивов, иногда сознательно подчеркнутых Гауптманом: главный герой напоминает короля Лира – и ссорой с детьми и блужданием в бурную предсмертную ночь; любовь Клаузена к Инкен заставляет вспомнить последнюю любовь старого Гете к Ульрике фон Леветцов и одновременно его юношескую страсть, давшую материал для романа «Страдания юного Вертера». Гете – «домашний святой» в семье Клаузенов; его непрестанно вспоминают, его цитируют. Дети получили имена, так или иначе связанные с Гете (Эгмонт, Вольфганг, Оттилия, Беттина). Маттиас Клаузен – человек большого ума и больших чувств, не утративший в 70 лет здорового ясного отношения к жизни, проницательности и духовного величия. Окружающие давно пытаются сделать из Маттиаса идола, символ прошлого, но жить прошлым он не может. Маттиас чувствует глубокую несправедливость, когда о нем говорят: «был…». Он хочет существовать в настоящем; он, стоящий головой выше всех членов своей семьи, имеет право не на вымышленное, а на реальное счастье, не на мистическое поклонение, а на живые радости любви и дружбы. Неверно видеть в богатстве Клаузена главную причину его трагического одиночества; борьба за наследство, раздоры из-за богатства только выявили конфликты, которые до этого существовали в семье. Еще до начала борьбы за деньги Клаузен ощущает угрозу, исходящую от Кламрота и тех, кто стоит за ним. «Перед заходом солнца» – драма одного героя. Группировка действующих лиц подчинена одной задаче – раскрыть образ Клаузена как в малом, так и в большом, показать его с разных сторон. Характеристики второстепенных персонажей в пьесе предельно сжаты, но эта лаконичность сочетается с большой, хотя и нарочито односторонней четкостью в рисунке ролей. Так, главный противник Клаузена – его зять и директор фирмы, Эрих Кламрот, изображен почти памфлетно, грубыми штрихами. Это бизнесмен с головы до ног, уверенный, что главное в мире – деньги, готовый ради денег на любое преступление, презирающий людей, мысли и культуры, как людей «несовременных». Любимая фраза Кламрота «Вам не повернуть назад стрелку часов» означает, что дельцы его типа ненавидят гуманизм, культурность, моральные ценности. В Кламроте чувствуется наследник «верноподданного» из романа Генриха Манна и будущий нацист – та же узость взглядов, тот же цинизм, та же аморальность и внутреннее убожество. Таким образом, высокой одухотворенности Клаузена, его широкой эрудиции, его благородным манерам противопоставляется грубый, неотесанный, гнусный, невежественный и угловатый Кламрот. Дети Клаузена, предавшие его из-за денег, как бы в насмешку носят звучные гетевские имена. Эгмонт Клаузен похож на Эгмонта Гете своей юной привлекательностью, своей беспечностью. Но если Эгмонт Гете смог пожертвовать жизнью во имя своих идеалов и своей любви к свободе, то Эгмонт Клаузен во имя любви к отцу и своей симпатии к Инкен не может пожертвовать даже частью фамильных драгоценностей, на которые он привык смотреть как на свое наследство. Дочь Клаузена, Беттина, получившая свое имя в честь немецкой писательницы Беттины фон Арним, отличается крайней чувствительностью и восторженностью. Но Беттина Клаузен не просто сентиментальна. Сентиментальность – это ее оружие в борьбе за отца; поклонение ему – это цепи, в которые она пытается заковать его волю. Ее любовь к нему, ревнивая, ханжеская, нарочито взвинченная, разоблачается как форма эгоизма, отвратительного в своей фальши и извращенности. Старший сын Клаузена, Вольфганг, сухой и педантичный профессор философии, более всего на свете боявшийся уронить свой престиж. И, наконец, Оттилия – слабовольная рабыня грубого деспота-мужа Эриха Кламрота. Разные по своим характерам, взглядам, вкусам дети Маттиаса Клаузена едины в главном – они оценивают людей и жизнь только деньгами, мечтают о деньгах, ждут их, ради них они готовы пойти на дьявольские козни, на холодно рассчитанное преступление, ради денег они затравили своего отца и «получили, что хотели», как гласит последняя реплика пьесы. Эгоизму и корыстолюбию, ханжеству и подлости противников Клаузена в пьесе противопоставлены великодушие, доброта и честность его друзей и союзников, среди которых главное место занимает семья Инкен Петерс, ее мать фрау Петерс, содержащая детский сад, и ее дядя, садовник Эбиш. Обаятельный образ создает Гауптман в Инкен Петерс. Это смелая, умная, решительная и чистая девушка. Инкен – мечта Клаузена о новой жизни; это надежда Гауптмана на будущее, ведь она остается жить, и сколько бы Инкен не прожила, она не забудет, что ей дал Клаузен. Ы этой драме Гауптмана еще раз с особой силой нашли выражение его старинные демократические симпатии, которые когда-то помогли ему написать «Ткачей»; не случайно, а закономерно лучшими союзниками Маттиаса Клаузена оказываются не те горожане, которые чествовали его в день юбилея, а скромные труженики – садовник и воспитательница детского сада. Для уточнения главной идеи пьесы, для перерастания семейного конфликта в конфликт общественный особое значение имеют образы пастора Иммооса и юстиции советника Ганефельда – на противниках Клаузена как бы пребывает благословение и церкви и буржуазного государства. 33.Герман Гессе: Роман «Игра в бисер» (Das Glasperlenspiel,1943) Кратк. содерж.: Действие происх-ит в далеком будущем, в Касталии, удивительн. стране (Вальдцель - столица Касталии), над кот-й не властно время. Название страны происходит от мифического Кастальского ключа на горе Парнас, у вод кот-го бог Аполлон водит хороводы с 9тью музами, олицетворяющими виды иск-ва. Непогрешимый Магистр Игры и герой Касталии Иозеф Кнехт, имя кот-го означ-т "слуга", достигнув пределов формального и содержательного соверш-ва в игре духа, ощущает неудовлетворенность, а затем разочаров-е и уходит из Касталии в суровый мир за ее пределами, чтобы послужить конкретному и несовершенному челу. Касталийский Орден, Магистром кот-го явл-ся герой, -это общ-во хранителей истины. Члены Ордена отказ-ются от семьи, от собств-сти, от участия в пол-ке, чтобы никакие корыстные интересы не могли повлиять на процесс таинств-й «игры в бисер», кот-му они предаются, -«игры со всеми смыслами и ценностями культуры» как выражения истины. Роман написан от имени касталийского историка из далекого будущего (2200г.) и состоит из 3х неравных по объему частей: вводного трактата по истории Касталии и игры в бисер, жизнеописания главн. героя и произвед-й самого Кнехта - стихов и 3х жизнеописаний. Прежде чем обратиться к истории знаменитого касталийца Кнехта, летописец возвращ-ся к далекому прошлому - предыстории и истории возникновения Касталии. Якобы с позиций далекого будущего в романе дается сокрушительная критика общ-ва XX в. и его вырождающейся кул-ры, критика эпохи, кот-ую касталийский историк назыв-т "фельетонистической" (от нем-го знач-я слова «фельетон», что озн-ет «газетная статья развлекател-го хар-ра»). Суть ее составляет газетное чтиво — «фельетоны» как особо популяр-й вид публикаций, изготовлявш-ся миллионами. В них нет глубоких мыслей, попыток разобраться в сложных проблемах, наоборот, содерж-ие их состав-т «занимательный вздор», пользующийся неимоверным спросом. Искус- во > не сущ-ет, как что-то серьёзное. Сочинителями подобной мишуры были не только газетные щелкоперы, были среди них поэты и нередко профессора высших учеб-х завед-й со славным именем - чем известнее было имя и глупее тема, тем > был спрос. Излюбленный материал подобных статей составляли анекдоты из жизни знаменитых людей под заголовками вроде: «Фридрих Ницше и дамские моды в 70е гг 19го столетия», «Любимые блюда композитора Россини» или «Роль комнатных собачек в жизни знаменитых куртизанок». Порой знаменитого химика или пианиста спрашивали о тех или иных политических событиях, а популярного актера или балерину - о преимущ-вах или недостатках холостого образа жизни или причине финансов. кризисов. При этом умнейшие из фельетонистов сами потешались над своей работой, пронизанной духом иронии. Больш-во непосвященных читателей всё принимали за чистую монету. Другие же после тяжелого труда тратили свой досуг на отгадывание кроссвордов. Однако летописец признает, что игравших в эти детские игры-загадки или читавших фельетоны нельзя назвать наивными людьми, увлечен-ми бессмысл-ым ребячеством. Они жили в вечном страхе среди политич-их и экономич-х потрясений, и у них была сильная потребность закрыть глаза и уйти от действ-сти в безобидный мир дешевой сенсационности и детских загадок, ибо «церковь не дарила им утешения и дух-советов». Люди, без конца читавшие фельетоны, слушавшие доклады и отгадывавшие кроссворды, не имели времени и сил, чтобы преодолеть страх, разобраться в проблемах, понять, что происходит вокруг, и избавиться от «фельетонного» гипноза, они жили «судорожно и не верили в будущее». Историк Касталии, за кот-ым стоит и автор, приходит к убеждению, что подобная цивилиз-я исчерпала себя и стоит на грани крушения. В этой сит-ции, когда многие мыслящие люди растерялись, лучшие представители интеллек-ной элиты объединились для сохран-ия традиций духовн-ти и создали гос-во в гос-ве - Касталию, где избранные предаются игре в бисер. Касталия станов-ся некоей обителью созерцательной духовн-ти, существ-щей с согласия технократического общ-ва, пронизанного духом наживы и потребит-ва. Состязания по игре в бисер транслируются по радио на всю страну, в самой же Касталии, пейзажи которой напоминают Юж. Германию, время остановилось- там ездят на лошадях. Основ-е её назнач-е - педагогич-е: воспит-е интеллектуалов, свобод-х от духа конъюнктуры и буржуаз-го практицизма. В известном смысле Касталия - это противопос-ние гос-ву Платона, где власть принадлежит ученым, правящим миром. В Касталии, наоборот, ученые и фил-фы свободны и независимы от любой власти, но достигается это ценой отрыва от действ-сти. У Касталии нет прочных корней в жизни, и потому ее судьба слишком зависит от тех, у кого реальная власть в общ-ве, -от генералов, кот-е могут посчитать, что обитель мудрости - излишняя роскошь для страны, готов-ся, напр., к войне. Касталийцы принадлежат к Ордену служителей духа и полностью оторваны от жизненной практики. Орден построен по средневековому принципу -12 Магистров, Верховная, Воспитательная и др. Коллегии. Для пополнения своих рядов касталийцы по всей стране отбирают талантливых мальчиков и обучают их в своих школах, развивают их способ-ти к музыке, фил-фии, матем-ке, учат размышлять и наслажд-ся играми духа. Потом юноши попадают в универы, а затем посвящают себя занятиям науками и искус-ми, педагогич-кой деят-ти или игре в бисер. Игра в бисер, или игра стеклян-х бус, -некий синтез религии, фил-фии и иск-ва. Автор рассказ-ет о происхожд-ии игры в бисер: когда-то давно некий Перро из г. Кальва использ-л на своих зан-ях по муз-ке придуманный им прибор со стеклян-ми бусинами. Потом он был усовершенствован - создан уникальный язык, основ-ый на различ-х комбинациях бусин, с помощью кот-х можно бесконечно сопоставлять разные смыслы и категории. Эти занятия бесплодны, их рез-том не явл-тся созд-е чего-то нового, лишь варьиров-ие и перетолковывание известных комбинаций и мотивов ради достиж-я гармонии, равновесия и соверш-ва. Ок. 2200 г. Магистром станов-ся Иозеф Кнехт, прошедший весь путь, кот-ый проходят касталийцы. Его имя означ-т «слуга», и он готов служить истине и гармонии в Касталии. Однако герой лишь на время обретает гармонию в игре стекл-х бус, ибо он все резче ощущает противоречия касталийской действ-ти, интуитивно старается избежать касталийской ограниченности. Он далек от ученых типа Тегуляриуса - гения-одиночки, отгородившегося от мира в своем увлечении изощренностью и формальной виртуозностью. Пребывание за пределами Касталии в бенедиктинской обители Мариафельс и встреча с отцом Иаковом оказывают на Кнехта большое влияние. Он задумывается о путях истории, о соотношении истории гос-ва и истории кул-ры и понимает, каково истинное место Касталии в реал-м мире: пока касталийцы играют в свои игры, общ-во, от кот-го они уходят все дальше, может счесть Касталию бесполез-й роскошью. Задача в том, считает Кнехт, чтобы воспитывать молодых не за стенами библ-тек, а в «миру» с его суровыми законами. Он покидает Касталию и становится наставником сына своего друга Дезиньори, ибо по мнению Г.Г, воспитание даже 1го настоящего, способного действовать чела важнее прекрасной, но бесполезной Игры в бисер. Но Кнехт бессмысленно погибает в самом нач. своей деят-ти воспит-ля: вызван-й на соревн-ние мальчиком, бросается вплавь за ним в горном озере, и поражённый внезапной судорогой, погибает в ледян. воде -так гласит легенда, как утверждает летописец, ведущий повествование. Неизвестно, добился бы успеха Кнехт на своем пути, ясно одно - нельзя прятаться от жизни в мир идей и книг. Эту же мысль подтверждают 3 жизнеописания, заключающие книгу и дающие ключ к пониманию произв-ния. Герои 3х вставных новелл, якобы принадлеж-х перу самого Кнехта, - это вариации того же образа в разные вв. и в разн. странах, как бы подчеркив-ие его "вневременной" смысл. Это вариации того же служения - в "разных одеждах", с разным финалом. Герой 1го, Слуга, - носитель духовности первобытного племени - не смиряется и приносит себя в жертву, чтобы не угасла искра истины. 2ой, раннехристианский отшельник Иосиф Фамулус (лат. «слуга»), разочаровывается в своей роли утешителя грешников, но, встретив более старого исповедника, вместе с ним все же продолжает служить. 3й герой - Даса (тоже «слуга») не приносит себя в жертву и не продолжает служение, а бежит в лес к старому йогу, т. е. уходит в свою Касталию. Именно от такого пути нашел в себе силы отказаться герой Гессе Иозеф Кнехт, хотя это и стоило ему жизни. Кнехт погиб, но остался молодой Дезиньори, навсегда покоренный личн-тью своего воспитателя. Г.Г. верил, что какими-то, пусть неизвестными ему, путями чел-во всё же придёт к созд-ю > гармонич-го общ-ва, чем Европа 20в. «Духовность» не должна исчезнуть, она должна облагородить практику. *** Уже в названии этой книги умная и горькая ирония. "Игра в бисер". Не дело, а игра в пустые стекляшки, автор осмелился назвать игрой духов-е устремления ученых и худож-ов, их занятия теорией, науками и искус-ми. Это глубокое филос-кое произв--е 1го из крупн-ших нем-х писат-й XX в., его раздумья о судьбах мира и цивил-ции, о судьбах того, что ему особ-но близко, - о судьбах иск-ва. В романе скрывается вопр.:"Что же будет с духовностью, что же будет с иск-вом в соврем. мире?" А значит, и с челом, ибо для гуманиста Гессе судьба наук и иск-тв неразрывно связана с судьбой чела, с условиями разв-ия чел-ой лич-ти. Г. по-своему искал выход из тупика, в кот-м оказ-сь общ-во. Перед читат-м предстает Касталия, страна интеллект-лов - духов-й элиты будущего, самозабвенно предающейся Игре в бисер. Гессе сам указывал на связь своей Касталии с "Педагогической провинцией" Гете, кот-я фигурир-ла в романе "Годы странствий Вильгельма Мейстера" (1821). Тем самым Г.Г. подчеркивал свое глубокое почтение к Гете и свою преемственность по отнош-ю к этой кул-ре. В центре произв-я Г. - подробная история жизни некоего Магистра Игры, сначала достойнейшего представителя и героя Касталии, а затем ее отступника. Недаром под названием есть подзаголовок: "Опыт жизнеописания Йозефа Кнехта, Магистра Игры, с приложением собственных его сочинений". Вся книга написана якобы от имени касталийского историка из далекого будущего и лишь «издана Германом Гессе». "Игра в бисер" (Г. работал над ней 10 лет) создав-сь в мрачные гг фашизма в Герм-и и была завершена в 1943-м - переломном г. 2й мир-й войны. Г.ставил вопр. о необход-ти спасения "духа", о том, что ради этого спасения интеллиген-я должна покинуть свою изолированную Касталию (иными словами, все ту же пресловутую "башню из слоновой кости") и обрести свое "служение" в мире практики. Издана "Игра в бисер" была в нейтральной Швейц-ии, где жил Г. В 1946 г. Г. присудили Нобелев-ю премию. Хотя Г.Г. невозможно представить себе вне нем-ой литры, швейц-кое окруж-е и идеи многих здешних идеологов об "особом пути" этой страны наложили отпечаток на мировоз-е и творч-во Г. Жизнь в Швейц-и способст-ла появл-ю в нём некой "отстраненности" при рассмотрении борьбы и противоречий в западноевроп-м общ-ве XX в. В гг 1й мир-й войны и позже, в гг фашизма, Швейц-я представлялась ему "убежищем", "страной, дающей приют". Она стала для него "родиной по выбору" - при этом Г. мало вникал в ее внутр-ие проблемы. Швейц-я, помогла также рождению самого образа Касталии, маленькой мирной провинции внутри большого и беспокойного госуд-ва. Решающей причиной переселения Г. в Швейц-ию стала 1ая мир.война, а затем растущее недов-во писателя послевоенной Герм-ей. 1914 г. потряс Г., война показ-сь ему безумием, поставила под угрозу все его существ-е, все, что он любил в жизни, все достиж-я цивил-ции. Война и связанные с нею переживания, напряженная общест-ая деят-сть в воен-е гг, а также тяжелые личн. утраты - потеря любимого сына, развод с женой - привели его в конце концов к нервному переутомлению и затянувшемуся на несколько лет творч-му кризису. Он не мог более писать по-старому. Все созданное им прежде казалось ему уходом от самых главных проблем, от правды, а следовательно, ложью, слабостью. И он мучительно ищет для себя новую форму, требует от своего иск-ва предельной искренности и глубины. Главн.темой писателя все > становится показ обнажен-х, неразреш-х конфл-тов в окруж-ем общ-ве и в душе чела, кот-й теряет в этом общ-ве самого себя. Путь писателя-гуманиста Г. вёл от неясных романтич-их порывов к всё > глуб-му познанию действит-ти и людей, к защите челов-ти. В поисках выхода из этих неразреш-х противоречий, в стремлении обрести "позитивную" истину Г. отдал дань многим философ-м своего времени, таким, как Шопенгауэр, Шпенглер, Фридрих Ницше, и др. Читатель, несомненно, почувствует это при чтении "Игры в бисер". Особо следует обратить вним-е на увлеч-е Г. психоанализом. Через извест-е труды швейц-го фил-фа К.-Г. Юнга (1875-1961), 1го из последов-лей Зигм. Фрейда, Г. заинтересов-ся так назыв-й "глубинной психологией", учением о власти бессознательного в жизни людей. Некот-е время персонажи его книг ищут выхода из жизнен-х противоречий исключ-но в постижении собств-ой скрытой сущности, глубин своей души. Г. назыв-т это "путем внутрь". Из учен-я Юнга он вынес требов-е для худож-ка бесстрашно и честно загляд-ть внутрь себя, ничего не прикрашивая и не скрывая, но он отказался от "пути внутрь" как единств-го спасения и от эгоцентризма Юнга. В годы фашизма Г.Г. с самого нач. был убежден в непрочности и временности победы Гитлера. В 30-е гг. Г. Г. напряженно работал над "Игрой в бисер", что было его итогом, его "кредо", отповедью фашизму. Своеобразным эскизом и прологом к этому большому произведению явилась аллегорическая повесть "Паломничество в страну Востока" (1931), которую вместе с "Игрой в бисер" можно считать вершиной мастерства писателя. "Игра в бисер" имеет посвящение - "Паломникам в страну Востока": автор как бы отсылает чит-ля к своему предыдущ-у произв-ю, подчеркив-т их род-во. Писатель дает Игре в бисер, по видимости точное, а в сущн-ти ничего не определяющее определение: "Игра стеклянных бус есть игра со всеми смыслами и ценностями нашей кул-ры, мастер играет ими, как в эпоху расцвета живописи художник играл красками своей палитры". Так же неопределенно и загадочно стихотворение Кнехта, посвященное Игре. В основе этого символа лежит давняя мечта философов и ученых о всеобъемлющей системе, об универсальном языке, способном выразить и сопоставить все открытые "смыслы", весь духовный мир челов-ва. Игра - это и религия, и философия, и искусство, все в целом и ничто в частности. Это и символическое обозначение утонченной духовности, прекрасной интеллектуальной деят-сти как таковой, поисков абстрактного смысла - квинтэссенции истины. Для писателя Гессе близко также понимание Игры как занятия литературой; во всяком случае, это касается сугубо современных литературных форм, проникнутых интеллектуализмом, недаром один из главных мастеров Игры носит имя Томас фон дер Траве (намек на Томаса Манна, родившегося в Любеке на реке Траве). Кнехт с радостью приемлет все лучшее в Касталии, он поистине наделен даром ученичества и служения, но он интуитивно старается избегнуть касталийской ограниченности. Все его склонности влекут его к Игре, к тому, чтобы стать ее величайшим адептом, но герой избирает к ней окольные, затяжные пути, ничего не принимая как данное, желая самостоятельно и критично пройти весь тот путь, что она прошла. Для этого ему приходится углубиться в изучение многих сложных вопросов, и один из этапов этого пути - его пребывание в домике Старшего Брата, в мире "старых китайцев". Старший Брат особенно ярко демонстрирует Кнехту одну из сторон мировоззрения Касталии - добровольное самоограничение, отказ от универсальности и развития ради ограниченного совершенства минувших времен. Пока касталийцы затворнически трудятся в своих библиотеках и архивах, играют в свои великолепные игры, общ-во, от кот-го они уходят все дальше, может счесть свою Касталию бесполезной роскошью. "Игра в бисер" - роман-предостережение всей западной цивилизации XX века. Очень важен для понимания замысла писателя эпиграф к "Игре в бисер". Гессе сам его сочинил, переведя затем на средневековую латынь и приписав его авторство вымышленному Альбертусу Секундусу (вполне в духе придуманной им Игры). В эпиграфе говорится, что, вопреки мнениям дилетантов, вещи несуществующие много труднее изображать, чем существующие, и необходимо, но и очень трудно описывать их так, чтобы они как бы существовали и могли оказывать влияние на действительность. "Страна Касталия" Гессе - именно такое "несуществующее понятие", призванное влиять на действительность. "Духовность" не должна исчезнуть, она должна облагородить и преобразить жизнь - вот, по-видимому, один из выводов Гессе. Произв-ия Гессе переведены сейчас почти на все языки мира. Г.- хранитель и продолжатель лучших традиций культуры прошлого - был "служителем нового" (как назвал его тот же Томас Манн), он старался сохранить для этого нового все то, что он любил и почитал в прошлом. 34. Теодор Шторм, Иммензее любовь, он сам и его переживания – лирика, природа Мастер новеллы, главное не сюжет и развитие действия, а настроение, которое создает, т.е это новеллы настроения. Тип – обрамляющий рассказ. Старый человек вспоминает, никого не осуждает. Особенность произведения: нюансы настроений, переживания. Очень небольшая новелла, по определению Шторма, психологическая. Начинается с главы «старик», где одинокий старик артистичного вида, ухоженного, сидит и вспоминает молодость, смотрит на портрет в рамке. Элизабет. Заканчивается тоже главой с названием «старик». Действующие лица: Рейнгардт (Р.), Элизабет, его подруга детства, на 5 лет младше, он ей сказки рассказывает, растут вместе, играют, никогда не разлучаются., он записывает ее любимые сказки. Через 7 лет для учебы должен уехать из города.. На прощание пикник большой компанией, всем велено собирать землянику, а кто ничего не найдет, будет есть сухой хлеб, решил один пожилой господин. Заблудились, Э.испуглась, ничего не собрали, с трудом выбрались, все-таки их накормили. На чужбине – память об Э. Посылка из дома, там пряники с его инициалами, которые делала Э. Пишет что умерла коноплянка, которую он подарил (это птица такая), теперь Э. Навещает его друг Эрих, рисует Элизабет углем, пока ей неприятны его посещения, а мама радуется. Обижается, что Р. Не прислал ни одной сказки. На пасху домой приехал. На месте коноплянки – канарейка. Э.выросла. что-то чужое, обучает ее ботанике, чтобы хоть что-то общее найти, гуляют, растения собирают и считают тычинки, Р.узнает что Эрих получил от отца вторую усадьбу на Иммензее. Р.должен уехать на 2 года учиться, спрашивает, будет ли Э.так же тепло относиться к нему – расскажу тебе тайну, когда ты вернешься, говорит она. Прошло почти 2 года, писем никто из не писал, письмо от матери, сообщае, что Э.выходит замуж за Эриха, а она ему за последние 2 месяца 3 раза отказывала. Прошло много лет. Р.приехал в поместье на Иммензее. Эрих –простой и похож, по словам Р., на свое коричневое пальто. Сюрприз для Э. Живет уних, гуляет у озера, описания природы, поют по вечерам. Ключевой момент: пришла посылка с народными песнями из деревни, Рейнгардт берет наугад листок со стихом и читает о том, как мать разрушила счастье дочери, заставив выйти замуж за другого. Элизабет всает и уходит в сад, мат задумчиво смотрит ей вслед и говорит, что у нее там дела. Еще есть эпизод с лилией, когда после случая со стихами Р. Поплыл на середину озера, но запутался в стеблях, испугался и поплыл назад, сказал Эриху, что знавал ее когда-то... Эрих поручил Э..показать Р. Озеро. Key moment: он ей говорит: пойдем собирать землянику, а она отвечает, что сейчас не время земляники – Но ведь оно скоро настанет... вспоминают с грустью юность, он уезжает ночью, оставив какую-то записку, о содержании которой не сообщается, Э. Выходит и говорит ему, что он больше не вернеется – никогда, отвечает он. Последняя глава: старик, посвятивший свою жизнь науке, вглядывается в темноту, и эта тьма кажется ему озером, где плавает лилия. Мое мнение по поводу настроения, которое создает новелла (может, пригодится, если вдруг бабуля спросит): лирическое, грустное, нет динамики, все описывается неспеша, большие промежутки между описываемыми событиями, главное для Шторма – зафиксировать мимолетные впечатления типа лилии, земляники, которые все что-то символизируют, настроение грусти создается через описание природы, природа спокойная, озеро, поверхность воды, это не река, которая создавала бы динамику, озеро, стоячая вода, мало что изменяется...их прогулки вокруг озера как воспоминания, не течение и изменение, а как бы погружение в воду, в прошлое... Короче, основная идея: жизнь прошла, несчастная лав, грусть, а озеро все так же спокойно, а вообще мой бред может, конечно, и не понравиться, но, с другой стороны, упомянув про землянику или лилию или про настроение, можно создать впечатление, что вы типа это читали, а если что-нибудь другое спросит, чего я не написала(что вряд ли, ибо основное передано), то любой нормальный чел может такое запамятовать
Die Novelle „Der Schimmelreiter“, Theodor Storm лучшая новелла Шторма, в жанровом отношении близка к повести. В ней с особенной полнотой проявилось мастерство автора — бытописателя и тонкого психолога. Шторм создает образ человека из народа, сильного, воодушевленного заботой об общественном благе и погибающего в столкновении с косной и темной средой. Название повести связано с легендой о всаднике на белом коне, которую Шторм использует в качестве обрамляющего рассказа. Этот стилистический прием Шторм применяет достаточно часто. Хаук Хайен, сын бедных крестьян, самоучка, становится строителем плотины в родной деревне. Он отдает этому делу всю энергию, мечтая уберечь односельчан от наводнений, но наталкивается на сопротивление корыстных и тупых руководителей общины. Плотина еще не достроена, когда на море разыгрывается небывалой силы буря. Крестьяне по приказу совета общины разбирают сооружение Хаука. Тщетно пытается он удержать их от безумной затеи. Море прорывает старую плотину, и в его волнах тонут жена и ребенок Хаука. Вслед за ними погибает и сам Хаук, ставший жертвой невежества, корыстолюбия и злобы. Die Novelle spielt in drei verschiedenen Zeitebenen, wobei die erste Ebene lediglich als Einstieg dient und den Autor aus der Erzählerrolle herauslöst. Diese Einleitung führt den Leser in die Jugendzeit des Erzählers und verweist auf eine Geschichte, die dieser im Hause seiner Urgroßmutter gelesen hatte. Die Rahmenhandlung dieser gelesenen Geschichte, in der ersten Hälfte des 19. Jhr angesiedelt, dient als Einstimmung auf die eigentliche Erzählung. Der Autor wählt für die Rahmenhandlung die Ich-Erzählform, indem er von einem Reisenden berichtet, der während einer Sturmflut an einem Deich in Nordfriesland entlangreitet und in einem Gasthaus Schutz vor dem Unwetter sucht. Im Gasthaus trifft er eine Gesellschaft von Bauern, die zusammen mit dem Deichgrafen Wache halten, um eventuelle Deichbrüche abwenden zu können. Der Erzähler berichtet von einer Begegnung, die er auf dem Deich hatte: Ihm sei ein Ritter begegnet, der auf einem Schimmel geritten sei, ohne dass von diesem Gespann das geringste Geräusch ausgegangen sei. Dieser Bericht führt dazu, dass der ebenfalls in der Gesellschaft anwesende Schulmeister des Dorfes die Sage vom Schimmelreiter zu erzählen anfängt. Hier beginnt nun die eigentliche Geschichte um den Schimmelreiter, die zeitlich Mitte des 18. Jhr angesiedelt ist. Hauke Haien, der Sohn von Tede Haien, wächst in der nordfriesischen Marsch auf, wo er schon als Junge sein Interesse für Mathematik und Wissenschaft entdeckt. Besonders die Deiche interessieren ihn, er beobachtet das Meer und seine Wirkung auf die Deich seine ganze Jugend. Er ist überzeugt davon, dass ihre Form verbesserungswürdig ist. Mit 14 Jahren tritt Haike Haien eine Stelle als Kleinknecht beim Deichgrafen Tede Volkerts an, wo er beim abendlichen Beisammensitzen und Rechnen auch Elke Volkerts kennen lernt. Schon nach kurzer Zeit wird er oft von diesem als Helfer eingesetzt, wenn Deich- oder Sielgebühren zu berechnen sind. So entwickelt sich zwischen Volkerts und Hauke Haien ein Verhältnis, das dem zwischen Herrn und Knecht nicht gleichzusetzen ist. Der Großknecht des Hofes, Ole Peters, sieht seinen Einfluss schwinden und wird zu Haukes Feind, zumal er erkennt, dass die Tochter des Deichgrafen, Elke Volters, sich mehr und mehr zu Hauke hingezogen fühlt und nicht zu ihm. Ole Peters hatte sich selbst gute Chancen ausgerechnet, Elke zu heiraten. Nach dem Tod des alten Deichgrafen wird ein Nachfolger gesucht. Die Wahl Hauke Haiens wird allgemein befürwortet, kann aber nicht ausgesprochen werden, da ihm der für dieses Amt erforderliche Grundbesitz fehlt. In dieser Situation gibt Elke ihre bis dahin noch geheimgehaltene Verlobung mit Hauke bekannt. Durch diese Verlobung wächst Haukes Grundbesitz so weit an, daß seiner Ernennung zum Deichgrafen nichts mehr im Wege steht. Der neuernannte Deichgraf Hauke Haien findet in der Bevölkerung nur wenig Unterstützung. Seine Ideen zur Verbesserung der Deiche bedeuten großen finanziellen Aufwand und erhebliche Arbeitsbelastungen für die Allgemeinheit. Die Dorfbewohner sehen die Notwendigkeit nicht, als Hauke Haien einen neuen Deich bauen läßt, dessen Profil sich grundlegend von dem der alten unterscheidet. Der neue Deich soll zur Seeseite deutlich flacher angelegt werden als es üblich ist, was einen höheren Aufwand beim Bau bedingt. Der schärfste Gegner des Deichgrafen wird Ole Peters, der immer wieder versucht, die Dorfbewohner gegen ihn aufzubringen. Den Widerstand gegen Hauke zu schüren fällt Ole Peters nicht schwer, da er den Aberglauben der Dorfbewohner auszunutzen versteht. Als Hauke Haien einen Schimmel kauft, den er fortan ständig reitet, geht im Dorf das Gerücht um, es handele sich bei diesem Schimmel um ein Geisterpferd, dessen Gerippe auf einer kleinen Sandbank vor der Küste liege und von dem einige behaupten, es in manchen Nächten auf dieser Sandbank lebendig gesehen zu haben. Dem Deichgrafen wird nun nachgesagt, dieses Geisterpferd gezähmt zu haben, was ihn den Dorfbewohnern unheimlich macht. Der Bau des neuen Deiches verläuft ohne größere Zwischenfälle, aber der Unmut im Dorf wächst .Als Hauke Haien kurz nach der Fertigstellung des Deiches den Bauern zu erklären versucht, daß auch die alten Deiche nach seinem Modell verbessert werden müssten, scheitert er mit diesem Vorhaben und erklärt sich bereit, diese nach althergebrachter Art reparieren zu lassen. Nach dieser Entscheidung dauert es nicht lange, bis eine schwere Sturmflut über die Küste hereinbricht. Der von Hauke Haien entworfene und durchgesetzte Deich hält den Angriffen der Nordsee stand, doch der angrenzende, nach alter Art reparierte Deich bricht. Der Deichgraf sieht Elke und ihre gemeinsame Tochter Wienke, die mit Pferd und Wagen von der in den Koog drückenden See überrascht werden und in der Flut umkommen. Daraufhin treibt er seinen Schimmel in die Bruchstelle und geht mit den Worten "Herr Gott, nimm mich, verschon die andern!" unter. 37. Каждый умирает в одиночку (Jeder stirbt fur sich allein)Германия, Берлин, вторая мировая война. В день капитуляции Франции почтальон приносит в дом столяра-краснодеревщика Отто Квангеля известие о том, что их сын пал смертью храбрых за фюрера. Этот страшный удар пробуждает в душе Анны, жены Отто, ненависть к нацизму, которая зрела уже давно. Отто и Анна Квангель — простые люди, они никогда не лезли в политику и до последнего времени считали Гитлера спасителем страны. Но любому честному человеку трудно не видеть, что творится вокруг. Почему вдруг их сосед, пьяница Перзике, стал более почтенным членом общества, чем пожилая фрау Розенталь, жена некогда уважаемого коммерсанта? Только потому, что она еврейка, а у него два сына-эсэсовца. Почему на фабрике, где Квангель работает мастером, увольняют хороших рабочих, а в гору идут безрукие лодыри? Потому что вторые — члены нацистской партии, орущие «Хайль Гитлер!» на собраниях, а первые имеют «ненадлежащий образ мыслей». Почему все шпионят друг за другом, почему на поверхность вылезло всякое отребье, которое раньше пряталось по темным углам? Например, Эмиль Боркхаузен, который никогда в жизни ничем не занимался, а его жена открыто водила к себе мужчин, чтобы прокормить пятерых детей. Теперь Боркхаузен по мелочам стучит в гестапо на кого придется, потому что за каждым что-то есть, каждый трясется от страха и рад откупиться. Он и Квангеля пробует застать врасплох, но быстро понимает, что этот человек тверд как скала, достаточно взглянуть на его лицо — «как у хищной птицы». Квангель идет на фабрику, где работает Трудель Бауман, невеста его сына, чтобы сообщить ей о смерти жениха, и Трудель признается в том, что она состоит в группе Сопротивления. Плачущая Трудель спрашивает: «Отец, неужели ты можешь жить по-прежнему, когда они убили твоего Отто?» Квангель никогда не сочувствовал нацистам, не состоял в их партии, ссылаясь на недостаток средств. Главное его качество — это честность, он всегда был строг к себе и потому многого требовал от других. Он давно убедился в том, что «у нацистов нет ни стыда ни совести, значит, ему с ними не по пути». Но теперь он приходит к мысли, что этого мало — нельзя ничего не делать, когда вокруг гнет, насилие и страдания. Действительно, под самым носом, в их доме, происходят вещи немыслимые еще несколько лет назад, фрау Розенталь грабят не просто воры, а воры во главе с СС и полицией. Старая женщина отсиживается сначала у Квангелей, потом ее спасает живущий в том же доме отставной советник Фром. Некоторое время она скрывается у него, но потом все-таки поднимается в свою квартиру. Молодой эсэсовец Бальдур Перзике вызывает полицейского комиссара с подручным. Они пытаются дознаться, куда фрау Розенталь спрятала какие-то деньги, старая женщина не выдерживает мучений и выбрасывается из окна, а Бальдур Перзике получает в награду ее граммофон и чемодан с бельем. Квангель решает бороться с фашизмом в одиночку, собственными силами — писать открытки с призывами против фюрера, против войны. Анне Квангель сначала кажется, что это слишком мелко, но оба понимают, что могут поплатиться головой. И вот написана первая открытка, в ней нет никаких политических лозунгов, простыми словами говорится о том, какое зло несет людям война, развязанная Гитлером. Отто благополучно подбрасывает открытку в подъезд, ее находит актер, бывший любимец Геббельса, ныне опальный, страшно пугается и несет ее приятелю, адвокату. Оба не испытывают ничего, кроме страха и возмущения «писакой», который только «других подводит под неприятности», и открытка тут же попадает в гестапо. Так начинаются неравная война между двумя простыми людьми и огромным аппаратом фашистской Германии и дело «о невидимке», порученное комиссару Эшериху, криминалисту старой школы, который несколько свысока посматривает на своих новоиспеченных начальников-гестаповцев. Изучив первую открытку, он делает только одно — втыкает в карту Берлина флажок, обозначающий место, где была найдена открытка. Спустя полгода Эшерих бросает взгляд на карту с сорока четырьмя флажками — из сорока восьми открыток, написанных к тому времени Квангелями, только четыре не попали в гестапо, да и то мало вероятности, чтобы они переходили из рук в руки, как мечтал Отто. Скорее всего, их просто уничтожали, даже не дочитав до конца. Комиссар не торопится, он знает, что избрал самую верную тактику — терпеливого выжидания. Тексты открыток не дают никаких нитей, но все же комиссар делает вывод, что невидимка — вдовец или одинокий человек, рабочий, грамотный, но не привыкший писать. Вот и все. Это дело неожиданно приобретает для комиссара огромное значение. Ему во что бы то ни стало хочется увидеть человека, вступившего в заведомо неравную борьбу. Наконец полиция задерживает в поликлинике человека, обвиняемого в том, что он подбросил открытку. Это Энно Клуге, ничтожество, трус, бездельник, которого жена давно выгнала из дому. Он всю жизнь живет за счет женщин и бегает от работы. Вместе со своим приятелем Боркхаузеном они пытались ограбить фрау Розенталь, да выпили слишком много ее коньяка. Но это сошло им с рук, потому что грабеж продолжили братья Перзике. Энно попадает в руки Эшериха, который сразу понимает, что тот не может иметь никакого отношения ни к самим открыткам, ни к их автору, но тем не менее заставляет его подписать протокол о том, что некий человек передал ему открытку, и отпускает. Энно ускользает от посланных за ним шпиков и находит приют у хозяйки зоомагазина Хете Гэберле, муж которой погиб в концлагере. Но Эшериху теперь ничего не остается, как искать Клуге, — ведь он уже доложил начальству о том, что обнаружена нить, ведущая к невидимке. Он находит его с помощью Боркхаузена. Тот пытается получить деньги и с комиссара, и с вдовы Гэберле, предупреждая ее, что Энно грозит опасность. Фрау Гэберле готова платить за спасение человека, которого она сама считает лжецом, никчемным лодырем, и отправляет его к своей приятельнице, укрывающей у себя всех, кого преследуют нацисты. Сын Боркхаузена выслеживает Энно, и тот снова попадает в лапы Эшериха, которому теперь необходимо от него избавиться, так как на первом же допросе выяснится, что комиссар обманул начальство. Эшерих заставляет Энно Клуге покончить с собой и просит передать дело другому следователю, за что попадает в подвалы гестапо. Судьба посылает Отто Квангелю два предупреждения, один раз он оказывается на волосок от гибели, но этот несгибаемый человек не хочет останавливаться. В конце концов он допускает промах, теряя открытку в цехе, где работает. Его арестовывает комиссар Эшерих, снова вернувшийся к исполнению своих обязанностей, потому что его преемник по делу «невидимки» не добился никаких успехов. Эшерих внутренне сломлен, он все еще дрожит при одном воспоминании о том, что ему пришлось пережить в подвалах гестапо. На допросе Квангель ни от чего не отказывается и держится с мужеством и достоинством человека, творящего правое дело. Он потрясен тем, что только ничтожная часть открыток не попала в гестапо, но не считает, что потерпел поражение, и говорит, что если бы очутился на воле, то снова стал бы бороться, «только совсем по-другому». Квангель бросает в лицо комиссару упрек в том, что тот из корысти «работает на кровопийцу», и Эшерих опускает глаза под его строгим взглядом. В тот же день перепившиеся гестаповцы спускаются в камеру Квангеля, издеваются над ним, заставляют Эшериха вместе с ними бить рюмки о голову старика. Ночью комиссар сидит в своем кабинете и думает о том, что ему «опостылело поставлять добычу этим мерзавцам», что, будь это возможно, он тоже стал бы бороться. Но он знает, что в нем нет твердости Квангеля и выхода у него нет. Комиссар Эшерих стреляет в себя. Арестованы и Анна Квангель, и, из-за случайно оброненного ею на жестоком допросе имени, Трудель Хезергель (бывшая невеста ее сына) с мужем, и даже брат Анны. Трудель давно не участвует в Сопротивлении, они с мужем уехали из Берлина и пытались жить друг для друга и для будущего ребенка, но каждое их слово на допросах оборачивается против них. В застенке муж Трудель умирает от побоев, а сама она кончает с собой, прыгнув в пролет лестницы. После комедии суда, на котором даже защитник выступает против обвиняемых и который приговаривает обоих Квангелей к смертной казни, тянутся долгие недели ожидания в камере смертников. Советник Фром передает Отто и Анне по ампуле с цианистым калием, но Анна не хочет легкой смерти, она думает только о том, что должна быть достойна мужа, и живет надеждой на встречу с ним перед казнью. Она чувствует себя свободной и счастливой. В день казни Отто сохраняет до конца спокойствие и мужество. Он не успевает раздавить зубами ампулу с ядом. Последний звук, который он слышит в жизни, — это визг топора гильотины. Анна Квангель милостью судьбы погибает во время бомбежки Берлина, так и не узнав, что ее мужа уже нет в живых. №38 Франц Кафка (Franz Kafka) 1883–1924 |
Похожие:
 | В случае, если наследник, отказавшись от наследства, не укажет, в чью пользу он отказался, его доля поровну переходит к наследникам,... | | В отчете «О детях в разрезе возрастных категорий по времени пребывания в группах» поле «МО» переименовано в поле «Регион/МО» |
| В поле «Наименование и адрес учреждения, направляющего анкету-заявление на согласование» следует указать учреждение, в которое подается... |  | |
| | ||
| | ||
| |